Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

Внезапно пингвиний профиль гроссмейстера вздёрнулся, а в глазёнках затеплилось вожделение – начальство узрело ролевика-уклониста, беглеца в реал. Затем, столь же внезапно, взгляд потух, и должностное лицо неловко затопталось, словно бы ища куст, за которым можно спрятаться. Что же касается уличённого в самоволке рукастого дылды лет двадцати пяти, то он мало того, что не выказал ни малейшего испуга, – напротив, двинулся прямиком к оробевшему чиновнику.

– Господин гроссмейстер! – укоризненно и проникновенно обратился он. – Ну когда же наконец моего дракончика починят? Мне играть надо, панику на врага наводить… на мордорском наречии…

Савелий Павлович отвёл в сторонку мешавшую обзору ивовую плеть и невольно залюбовался бывшим своим воспитанником. Высший пилотаж! В то время как все разбегались от острого взора ролевых чинов, Урл Левая Рука смело шёл в лобовую атаку, и отвязаться от него было весьма затруднительно. Точно зная, что дракона на базе гусеничной самоходки с матюгальниками ремонтировать будут долго, Славик терроризировал начальство, ничем не рискуя. Замминистра, грозный Николай Иванович, при встрече с ним просто уже не знал, куда бежать.

Да уж, что олдовый, то олдовый… Целыми днями, пока остальные отыгрывали эпизоды или отсиживались по кустам, Урл нагло валялся на своей койке в гостинице и, покусывая огрызок ногтя, почитывал от нечего делать «Губернские очерки», изъятые у Голлума Вени, поскольку тому читать было некогда. Утро начинал с оздоровительной пробежки вокруг мохнатого от пара озерца – словом, жил в своё удовольствие.

– Ну так когда же, господин гроссмейстер? – в отчаянии вопрошал Славик.

Начальство произвело судорожный жест пингвиньим крылышком (мол, не сейчас, потом!) и самоубийственно сверзилось по крутой тропинке на сырую полоску песка к самой воде. Дескать, дела у него там. Славик скорбно покивал вослед, потом бесстыдно усмехнулся и направился восвояси. Проходя мимо ивы, за которой прятался грибник, приостановился, поприветствовал. Савелий Павлович подхватил кузовок и выбрался из канавы.

– Чего это вы? – полюбопытствовал Славик.

– От господ подалей, – цитатой отвечал ему словесник. – От них беды на всякий час себе готовь…

– Так вы ж знахарь!

– И что?

– Савелий Павлович! Хотите совет? Впишите в квенту, что вы должны собирать грибы – для зелья. Только обязательно у райигротеха заверьте. Прицепится гроссмейстер – а вы ему на лоб бумажку с печатью! И все дела…

– Разумно… – одобрил знахарь. – Слушай, что это за ерунда в квенте?

– А что там?

– Да понимаешь, вставка у меня какая-то странная: «Лекарь военного времени, доктор медицинских наук Фридрих Вельфер…» Ошибка?

– Да наверняка! Две разных игры перепутали. У меня и вовсе написано: Швейк…

Со стороны Нуменора-3 доносились побрякивание железа и команды на эльфийском. Давно отзвучал государственный гимн – показательная полигонка шла вовсю. По зарослям тальника, бренча байданой, пробежал согнувшийся в три погибели дезертир.

Славик помедлил, поколебался.

– Савелий Павлович, – сказал он, – а почему вы не скучаете по школе?

Бывший педагог пристально взглянул на бывшего ученика:

– Язык за зубами держать умеешь?

– Умею.

– Тогда присаживайся… – Савелий Павлович сел на травянистый край канавы, сбросил ноги вниз и приглашающе хлопнул по земле ладонью. – Знаешь, Славик, – признался он, помолчав. – А ведь это я присоветовал Петру Маркеловичу изъять классику из школьной программы…

Славик был поражён.

– Вы? – переспросил он, присаживаясь рядом. – Ни за что не поверю!

– А придётся… – промолвил работник министерства, задумчиво пощипывая то место, где когда-то у него произрастала косая полупрозрачная бородка. – Понимаешь, отчаялся я! Втираешь-втираешь вам Гоголя в мозги, а вы его сильнее и сильнее ненавидите. Читаете в отместку чёрт знает что, а то и вовсе читать бросаете! Видишь ли, дружок, бог его разберёт в чём тут дело, но в наших условиях буйно расцветает лишь то, что подвергнуто полузапрету. Вот я и подумал: а ну как воспользоваться случаем и…

– Саве-елий Палыч! – укоризненно одёрнул его Славик. – А то я вас не знаю! Да вы и мухи не обидите… А тут стольким людям, получается, жизнь сломали, работы лишили…

– Кого я лишил работы?

– Да тех же старых училок! Вы вспомните, какие митинги в Гоблино были, когда школьную программу меняли! Чуть революция не стряслась…

– И чем всё кончилось?

– Мм… – Славик напряг память, но так и не вспомнил.

– Ничем, – подсказал бывший преподаватель. – А знаешь, почему? Теперь все эти революционерки, все эти разгневанные тётеньки работают на меня… Нет, не на меня, разумеется, лично – должность моя в министерстве маленькая, но…

Из зарослей тальника высунулось насторожённое, словно чутко принюхивающееся, рыло дезертира – судя по всему, из цивилов. Заметил сидящих – и замер, не зная, на что решиться.

– Не по-нял!.. – надменно и несколько гнусаво изумился Урл Левая Рука. – Кто такой, почему не в игре?

Дезертир подхватился и опрометью кинулся прочь.

Восстановив порядок, Славик вновь повернулся к Савелию Павловичу. Сильно был заинтригован:

– А как это они на вас работают?