Алая дорога

– Я не знаю. Но жить с ним уже не буду. Сейчас же можно развестись, это тебе не прошлый век. В этом плане нам легче.

– Да, но всё равно это не одобряется, тем более, столько нюансов…

– По-моему, мы достаточно говорили о том, что общество никого из нас больше не волнует.

Обе замолчали, не решаясь заговорить о том, с чего начали разговор.

– Он знает, что я здесь? – спросила Елена тихим, не своим вовсе, голосом.

– Я не уверена в этом. Ты ведь знаешь мужчин – о самом важном они говорят в последнюю очередь или забывают вовсе.

– Почему ты думаешь, что для него моё присутствие по-прежнему важно? Столько времени прошло…

Ольга не нашла, что ответить.

– Ты так говоришь, словно какая-то трагедия развернётся, если мы встретимся, – продолжала Елена, сводя брови.

– Мы заботимся о вас.

– Не нужно, мы взрослые люди. И потом, неужели ты думаешь, что он до сих пор думает обо мне? Это смешно, родная. Надо быть оптимистами, но это не должно граничить с глупостью. Тем более, почему ты поднимаешь бучу именно сейчас, а не тогда, когда Пётр был болен?

– Тогда мы не знали всех подробностей, не знали, как далеко вы зашли. Мы не думали, что вы были помолвлены.

– А теперь узнали?

– Да… – неуверенно сказала Ольга, обдумывая, правильно ли будет озвучить свою следующую мысль. – Он, видимо, осмыслил что-то после заключения, потому что радостно встретился с нами и рассказал всё. Он говорил о тебе тепло.

Ольга не увидела, как отошедшая к окну Елена закрыла глаза.

Наверху послышались шаги. Через минуту дамы увидели, как с лестницы спускаются двое рослых мужчин.

– Они не знают, что ты здесь, я Петру не успела…

Но Елена её уже не осознавала происходящее. Она поймала ошарашенный взгляд Алексея, и сквозь подскакивающий стук сердца услышала приветствие Петра. Они говорили что-то, но их голоса отдавались в ней далёким неразличимым шёпотом. Сквозь слёзы, навернувшиеся на глаза, она наблюдала за этой странной сценой с недоверием, боясь, что это лишь видение. Жилы резнула неприятная мысль о том, что вид у Алексея едва ли такой же безумный, как у неё. Он, то ли научившись за годы политики закрывать свои чувства от посторонних, то ли просто потому, что никаких чувств уже не было, после первого удивления держался достойно.

– Елена… Аркадьевна, приятно снова вас видеть, – произнёс Алексей спокойным вежливым голосом.

И Елена вдруг поняла, что её волнение, предостерегающие разговоры с Ольгой, безумный вид смешны, нелепы и вопиюще глупы. Не бывает так, чтобы отвергнутый мужчина несколько лет только и делал, что думал о возлюбленной, вздыхал по ней и прятал слёзы. Это больше походило на сентиментальный бред, чем на истинную сторону жизни. Призвав на помощь всё своё мужество, Елена ответила, как могла спокойно.

– Добрый день, Алексей Дмитриевич. Где же вы были так долго?

И Елена опять почувствовала, как на щёки жгучей волной обрушивается краснота. «Дура, дура! Что за вопросы?!»

– Путешествовал, – ответил он, смотря на Ольгу. – Ольга Сергеевна, как ваши подснежники?

– Отцвели, – только и смогла вымолвить хозяйка дома.

Комната погрузилась в нервозную тишину. Наладить беседу казалось невозможным.

– Алексей был на Волге, там местность не сильно отличается от нашей, – доложил Пётр.

– Петя, это потому, что я был на той же параллели, что и мы, чуть южнее, – с улыбкой отвечал Алексей, – и в Сибири такая же погода, только зима холоднее, а лето жарче.

Ольга и Пётр рассмеялись. Елена только потёрла лоб ладонью. После первых минут она не в силах была уже осматривать его, было больно и вообще невыносимо, но тлеющей, как на костре, кожей чувствовала его.

Куда уплыли те дни, когда она с безотчётным обожанием, но не желанием раствориться в нём, легко и свободно, как ребёнок, не знающий препятствий, наблюдала за ним?

«Как хороши, как свежи были розы…»

Ей нравилось отыскивать в его чертах следы новых чувств, понимать, как он хорош, и быть уверенной в неотвратимом счастье. Почему же теперь, как будто он перестал быть ей родным, она прямой струной сидит на диване, ощущает небывалую духоту и смотрит куда угодно, только не на предмет своей былой страсти? Ей было досадно, что его приезд разбередил ей душу, она стыдилась себя и поражалась тому, насколько сильно заблуждалась в себе. Его жизнь давно уже оторвалась от неё и течёт своим руслом, неведомым ей. Она не знала, что он думает, насколько изменился за эти годы, получилось ли у него то, что он хотел, покидая Петербург, нашёл ли новую привязанность.

Мало – помалу началась неторопливая беседа, неизменная между людьми, столько лет дружащими. Елена была признательна Ольге за то, что та, обычно менее разговорчивая, чем её муж, поминутно оживляла беседу остротами и умеренным кокетством, так что Елена спокойно могла придаваться тяжёлым думам. Глядя на Алексея, она не могла подавить тающего ощущения в груди, не могла с горечью не посмеяться над своей уверенностью, что всё прошло.