Алая гроздь турмалина

Лене казалось, с ним должно быть просто, потому что подобные Макарову мужчины терпеть не могут сложностей. Вот только просто с ним ей не было. Каждая встреча приводила к мучительному непониманию, которое повисало в воздухе, электризуя пространство. И это не считая подозрений, что Макаров может быть замешанным в убийстве!

В глубине души она не верила, что этот человек способен убить. Лишить кого-то жизни…непросто. Но факты – вещь упрямая. И согласие работать на объекте, хотя его предприятие никогда до этого не занималось реставрацией, и название фирмы, и родство с первыми владельцами дома не могли быть простым совпадением. Или могли?

Даже самой себе Лена не была готова признаться, что этот мужчина ей нравится. Более того, впервые после развода она вообще думала о другом человеке как о мужчине. Так уж вышло, что сначала было очень больно, а потом стало совсем некогда, потому что профессиональная репутация, как известно, сама себя не построит, да и деньги сами собой не заработаются. И вот на тебе!

Из обрывков мыслей, имеющих отчетливый привкус печали, Лену выдернул телефонный звонок. Мамочки, кто это может быть ночью? Схватив телефон, Лена невольно обратила внимание на время – 03:30, час волка, будь он неладен – и уже только после этого осознала, что ей звонит Шура Персиянцева.

– Что случилось? – заполошным голосом вскричала Лена и тут же понизила голос, чтобы не разбудить, а главное, не испугать спящего в соседней комнате Митьку. – Шур, ты заболела? Тебя обокрали? Ударили по голове?

– Беседина, с тебя с ума сойти можно, – услышала она в трубке низкий голос подруги. – Почему ты считаешь, что со мной должно произойти что-то ужасное? Я же – не ты, в дурацкие ситуации не попадаю.

– Но ты мне звонишь в полчетвертого утра…

– Ну да, звоню, потому что убеждена: ты не спишь. Беседина, рассказывай давай, из-за чего!

– Шурка, с тобой с ума сойти можно, – засмеялась Лена, у которой словно камень с плеч упал. – Откуда ты знаешь, что у меня бессонница? И главное – почему ты-то не спишь? С твоими железными нервами.

– Я не сплю, потому что у меня ранний рейс. Приехала в аэропорт заранее и еще минут сорок делать мне совершенно нечего. А про твою бессонницу я в курсе, потому что очень хорошо тебя знаю, душа моя. У тебя сейчас неспокойный период в жизни, а когда ты нервничаешь, ты перестаешь есть и спать. Скажи, на сколько килограммов похудела?

– Я не взвешивалась, – уклончиво сообщила Лена. – И вообще, я ем. Мы, к примеру, сегодня, то есть уже вчера, с Митькой ездили к Дане, жарили шашлыки и мяса налопались, вот.

– Ага, а то я не знаю, как выглядит твое «налопались»! Кусок, поди, съела, максимум два. Причем без хлеба, с одной только травой. Коза ты моя! Нет, Ленчик, на самом деле, ты там как, с убийством этим? Держишься? И вообще, больше ничего не случилось? А то у меня предчувствие какое-то нехорошее.

Лена открыла рот, чтобы рассказать Шуре про рубин Цезаря, и тут же снова его закрыла. Во-первых, доверять такую тайну телефону было верхом глупости. Во-вторых, знание о рубине могло быть опасным, – из-за камня уже убили одного человека, и подвергать риску подругу Лена не собиралась. Пока она единственная обладательница этой тайны, не считая Дани Еропкина, разумеется, информацию еще можно удержать. Уж в том, что Даня будет молчать, она была совершенна уверена. Как только известие о том, что в тайнике, обнаруженном в доме Яковлева, было что-то ценное, просочится наружу, всем им может грозить опасность. Зная Шуру, похожую на шампанское, можно быть уверенным, что она рано или поздно проболтается. Нет, пока говорить о рубине не следует.

– Ты чего пыхтишь и молчишь? – спросила проницательная Шура. – Беседина, ты от меня что-то скрываешь? Теперь я начинаю волноваться.

– Шур, ты бы приезжала уже, – жалобно сказала Лена, которой было стыдно перед подругой, но сдаваться она не собиралась. – Мне столько всего надо тебе рассказать.

– Так начни сейчас, пока у меня тридцать минут до посадки, – деловито велела подруга.

– В доме Яковлева мы нашли тайник, – выпалила Лена, решив отделаться полуправдой.

– Мы – это кто?

– Точнее, его Дмитрий Михайлович нашел. Оказывается, в одной из печей в доме вмонтирован поворотный механизм, который вращает кафельный изразец и открывает небольшое углубление. Представляешь?

– С трудом, – призналась Шура. – И что там было, в этом тайнике?

– Когда Дмитрий Михайлович вызвал полицию, то тайник оказался пуст. То есть там лежала жестянка из-под конфет, было такое монпансье «Ландрин», знаешь?

– Беседина, ты мне конфетами зубы не заговаривай, – Шура вдруг рассердилась. – Было что-то в тайнике или нет?

– Так я же говорю, коробочка из-под конфет. Пустая.

– Ты сказала, «когда вы вызвали полицию», а до этого в тайнике что было?

Лена внезапно почувствовала, что окончательно вспотела. Врать она никогда не умела, а Шура Персиянцева смотрела в корень.