Алая гроздь турмалина

– Вот что, – сказал он, сорвав машину с места, – сейчас я тебя отвезу к двум прекрасным женщинам. Одна из них – моя мама, ее зовут Екатерина Александровна, а другая ее помощница по дому, Наташа. Они тебя покормят и какое-то время за тобой присмотрят. И за Помпоном тоже. Никто не додумается, что ты можешь быть там, а я пока поеду искать твою маму. Так годится?

– Вполне, – подумав, сообщил Митя. – Я же понимаю, что не должен путаться у вас под ногами. Только вы маму найдите обязательно. Я за нее боюсь.

– Найду, – пообещал Дмитрий.

Главным достоинством его матери было то, что она никогда не задавала лишних вопросов. Оставив на ее попечение ребенка и собаку, он знал, что может о них не беспокоиться. Маме было велено ни в коем случае не выпускать Митю на улицу, и, если Дмитрий не вернется до вечера, выгулять Помпона со всеми предосторожностями должна была Наталья.

– Мы справимся, – с достоинством сообщила мама. – Дима, ты, главное, со всем остальным разберись. Не заставляй меня волноваться и попусту беспокоить твоего брата.

– Я разберусь, – заверил маму послушный старший сын.

С того момента, как он обнаружил забытый телефон Елены Бесединой, прошло всего тридцать минут. Это давало надежду, что он еще застанет ее в больнице у Еропкина. Однако, там его ждало тревожное известие.

– Елена Николаевна уехала уже, – с поджатыми губами сообщил дежурный врач в реанимации. – Как услышала, что мы ей не звонили и никакого лекарства не просили, вскинулась вся и тут же умчалась. Даже не попрощалась. А мы же еще вчера сказали, что все лекарства у нас есть. И с чего это она кинулась их покупать, ума не приложу.

Так, час от часу не легче. Вызов в больницу был обманкой. Зачем? Какой в нем смысл? Скорее всего, тому, кто организовал звонок, нужно было, чтобы, освободившаяся от работы Беседина поехала не к сыну. Ну да, когда ей звонила подруга, Елена сказала, что будет занята часа полтора, а потом поедет к Мите. Как раз через полтора часа и последовал звонок из больницы. Однако, понятно, что надолго он Елену не задержит. Сколько надо времени, чтобы домчаться до ближайшей аптеки, купить названные препараты и доехать до больницы? Полчаса, максимум. Сколько надо времени понять, что ее обманули, встревожиться и все-таки отправиться к сыну? Еще десять минут.

Все эти рассуждения теснились в голове Дмитрия в то время, как сам он бежал по лестнице вниз с шестого этажа, решив, что так будет быстрее, чем на лифте, а потом до своей машины, оставленной на больничной парковке. По всем расчетам, Беседина должна была уехать из больницы максимум пятнадцать минут назад. Если ехать очень быстро, то он должен успеть до того, как случится самое страшное.

В том, что страшное совсем близко, он не сомневался. Интуиция, позволившая совсем мальчишке начать не самый простой в стране строительный бизнес и достичь в нем высот, давала понять, что операция по поиску неведомого сокровища вошла в завершающую стадию. Люди, которые искали что-то в доме Яковлева, не остановились ни перед убийством, ни перед пытками. Скорее всего, сегодня с утра они обыскали квартиру Бесединой, ведь там никого не было, и ничего не нашли.

Следующий их шаг выглядел вполне логично. Если похитить ребенка, то его мать отдаст все, что прячет, и расскажет все, что знает. Значит, они отправили Елену за ненужным лекарством, чтобы успеть забрать из квартиры этой самой Шуры Митю. Спасла чистая случайность – мальчик увидел в компьютере то, что не предназначалось для его глаз, сделал правильные выводы и сбежал. Ведомый инстинктом самосохранения, не иначе. Вот уж у кого интуиция! Большим человеком станет, когда вырастет.

На бешеной скорости Дмитрий летел по городу, проскакивая, где это возможно, на красный свет. Штрафы, конечно, придут конские, но сейчас это не имело значения. Хорошо, что теперь дэпээсники не дежурят в кустах, и полагаются на камеры, – объяснения с ними и траты спасительного времени сейчас допустить было никак нельзя.

Дмитрий молил бога, чтобы из больницы Беседина не сразу поехала на квартиру к подруге, а сначала вернулась в дом Яковлева за телефоном. Она должна была его хватиться сразу, как поняла, что ее обманули. Она просто обязана была позвонить сыну и, может быть, ему, Дмитрию Макарову, чтобы попросить о помощи. Ему очень хотелось верить, что она бы ему позвонила, если бы могла. Крюк до дома Яковлевых стоил ему десяти минут, и в этот зазор он намеревался проскочить, проскользнуть, пролезть, как верблюд в игольное ушко.