Алая королева

– Нет. Я думал, что твоя способность – умение ею манипулировать, а не создавать с нуля, – говорит он и продолжает торжественным тоном: – Серебряные не могут создавать электричество, Мэра.

– Не понимаю. Нимфы…

– …управляют водой, которая уже существует. Они не умеют пользоваться тем, чего нет.

– Ну а Кэл? Мэйвен? Я не вижу вокруг пылающей преисподней, где можно попросить огоньку.

Джулиан улыбается и качает головой.

– Ты видела их браслеты, да?

– Они носят их постоянно.

– Эти браслеты дают искры, порождают пламя, которым истребители могут управлять. Без возможности разжечь огонь они беспомощны. Все элементали делают то же самое – манипулируют железом, водой, растениями, которые уже есть. Они сильны лишь настолько, насколько сильно то, что их окружает. У тебя не так, Мэра.

«У меня не так. Я не похожа на остальных».

– В каком смысле?

– Пока я сам точно не уверен. Но ты – вообще нечто иное. Не Красная, не Серебряная. Что-то еще. Нечто большее.

– Нечто иное…

Я думала, что исследования Джулиана приведут меня хоть к какому-то ответу. Но вопросов стало еще больше.

– Что я за существо, Джулиан? Что со мной не так?

Внезапно становится очень тяжело дышать, перед глазами всё плывет. Я пытаюсь сморгнуть горячие слезы, скрыть их от Джулиана. Наверное, сказалась усталость. Уроки, этикет, дворец, где я никому не могу доверять, где я сама не своя. Я ощущаю удушье. Хочется кричать, но я знаю, что нельзя.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть другой, – доносится до меня голос Джулиана, но его слова – просто эхо.

Их заглушают мои собственные мысли, воспоминания о доме, о Гизе и Килорне…

– Мэра?

Джулиан подходит ближе, его лицо – воплощенная доброта… но он держится на расстоянии вытянутой руки. Не ради моей безопасности – ради своей. Чтобы защититься от меня. Глотнув воздуха, я понимаю, что искры вернулись: они вновь бегут по моим рукам. Я вот-вот превращусь в вихрь огня.

– Мэра, смотри на меня. Мэра, не ослабляй контроля.

Он говорит спокойно и негромко, но очень властно. Кажется, Джулиан напуган…

– Мэра, контроль.

Но я ничего не в состоянии контролировать. Ни свое будущее, ни собственные мысли, ни даже эту способность, которая стала причиной всех моих бед.

По крайней мере, здесь и сейчас я могу контролировать лишь одно. Свои ноги.

Я – подлая трусиха. Поэтому я бегу.

Залы, по которым я проношусь, пусты, но на меня давит незримая тяжесть тысячи камер. Совсем скоро Лукас (или, что еще хуже, Стражи) найдет меня. Но я должна вздохнуть. Я хочу увидеть над собой небо, а не стекло.

Я целых десять секунд стою на балконе, прежде чем понимаю, что идет дождь. Он смывает с меня кипящий гнев. Искры исчезли, сменившись отвратительными злыми слезами, которые катятся по лицу. Где-то вдалеке рокочет гром, вокруг тепло, но уже не жарко: лето скоро закончится. Время идет. Моя жизнь движется, вне зависимости от того, насколько мне хочется, чтобы она оставалась прежней.

Когда за руку меня хватают чьи-то сильные пальцы, я едва удерживаю вскрик. За спиной стоят двое Стражей, и под масками я вижу их мрачно горящие глаза. Оба широкоплечи и бессердечны – они пытаются увлечь меня обратно в темницу.

– Миледи, – рычит один из них без особого уважения.

– Отстаньте.

Мой голос звучит слабо, еле слышно. Я глотаю воздух, как утопающая.

– Пожалуйста, дайте мне пять минут…

Но я не их госпожа. Они не отвечают.

– Моя невеста отдала вам приказ, – произносит кто-то твердо и властно.

Это голос человека королевской крови.

МЭЙВЕН.

– Отпустите ее.

Когда принц выходит на балкон, я невольно испытываю огромное облегчение. Стражи выпрямляются в его присутствии и склоняют головы. Тот, кто держит меня за руку, произносит:

– Мы должны следить, чтобы леди Титанос не отклонялась от расписания.

Однако хватку он все-таки ослабляет.

– Мы получили такое распоряжение, сэр.

– Сейчас получите новое, – отвечает Мэйвен ледяным тоном. – Ступайте. Я провожу Мэриэну на занятия.

– Да, сэр, – дружно отвечают Стражи, не в силах возразить принцу.

Они уходят. Их пламенеющие плащи мокры от дождя. Я шумно вздыхаю. Раньше я этого не сознавала, но руки у меня трясутся: приходится стиснуть кулаки, чтобы унять дрожь. Но Мэйвен – воплощенная вежливость, он делает вид, что ничего не замечает.

– Знаешь, во дворце есть душ.

Я вытираю глаза, хотя слезы давно смыло дождем – остались только сопливый нос и поплывший макияж. Хорошо, что серебряная пудра осталась на месте. Она прочней, чем я.

– Первый дождь за лето, – произношу я, стараясь говорить нормальным голосом. – Я хотела увидеть его своими глазами.

– Так, – отзывается Мэйвен, становясь рядом.

Я отворачиваюсь, желая скрыть лицо еще хоть на несколько секунд.

– Я понимаю, – продолжает он.

«Понимаешь, принц? Ты понимаешь, каково потерять всё, что любишь? Против собственной воли стать другим человеком? Лгать каждую минуту, каждый день – до конца жизни? Сознавать, что с тобой что-то не так?»

Я не в силах видеть его понимающую улыбку.

– Перестаньте притворяться, будто мои чувства вам знакомы.

Лицо Мэйвена мрачнеет при этих словах, губы изгибаются в гримасе.