Алая печать

Пока я выравнивала дыхание, лорд Валруа потребовал разделиться на четыре группы в зависимости от стихии, которой каждый из нас обладал. Огненная группа стала самой малочисленной. Однако соседство с Виктором меня злило. Этот гад, перед тем как встать в шеренгу, задел меня плечом. Вроде бы случайно. Но я ведь за спинами Тора и Мэтта стояла!

Чертыхнувшись, дала ему пинка и тут же об этом пожалела.

И даже торчащая из песка пятая точка не успевшего сгруппироваться Виктора не вызвала у меня улыбку, поскольку громовой рык декана явно не располагал к веселью.

– Студентка Сизери!

Я вышла вперед и скорбно вздохнула. Не говорить же декану, что это не я первая начала. Позориться перед группой не хотелось.

– Бить со спины – удел трусов, – яростно прошипел он, глядя, как встает с земли Виктор.

– Простите, – повинилась я для проформы, без тени раскаяния в голосе.

А тот паразит нагло ухмылялся, ожидая, какое наказание мне определит лорд Валруа.

– Отлично, – сузил глаза декан. – Виктор, Хейли, на маты, живо!

Пока я соображала, про какие маты он говорит, в центре площадки образовалась мини-арена. Поймав сочувственный взгляд Али, я смело тряхнула головой и поднялась на арену следом за самоуверенным болваном, по ошибке названным Виктором.

Как только мы встали и повернулись в сторону ребят, лорд Валруа громко спросил:

– Весь прошлый месяц мы изучали способы преобразования стихии в оружие. Кто напомнит три правила концентрации?

В воздух взлетели четыре руки, в том числе и моя.

Декан демонстративно отвернулся от меня и Виктора и обратился к Тору:

– Староста!

Глава шестнадцатая

Тор уже больше пятнадцати минут расписывал правила концентрации, а я мысленно поправляла его. Благодаря артефакту лорда Ронга, моя память хранила все услышанное во время лекций дословно. А потому, когда паренек закончил, я продолжала тянуть руку, желая поправить Тора. На мой взгляд, он допустил одну существенную ошибку.

Однако лорд Валруа нарочно не замечал меня, хотя давно встал вполоборота, чтобы видеть и арену, и студентов в шеренгах.

– Кто скажет, где Тор допустил ошибку?

Я чуть ли не подпрыгивала с поднятой рукой, но меня игнорировали.

– Евар?

Да чтоб тебя!

– При концентрации важно следить за своими эмоциями. Тор об этом забыл, указав, что сильные чувства, такие как ненависть и злость, способны усилить преобразованную стихию и придать ей больше мощности. Однако при потере контроля стихия может навредить носителю, обрушившись на источник отрицательных эмоций, то есть на обладателя дара.

Я из кожи вон лезла, чтобы быть замеченной. Евар говорил правильно, но размыто. И к тому же ни один из парней не упомянул о базовых жестах.

– Студентка Сизери! – холодный голос декана заставил меня замереть на месте. Я уже открыла рот, чтобы ответить, но последовала жесткая команда: – Постойте смирно! Все, что вы поняли, продемонстрируете позже.

И декан, отвернувшись от меня, обратился к студентам:

– Главная ошибка старосты заключена в том, что он не обозначил базовые жесты. Применяя свой дар, маг должен помнить о стандартной руке.

Стандартной рукой назывались все пассы, которые выполнял маг во время заклинаний.

И, между прочим, Виктор уже был готов к нападению. О чем красноречиво свидетельствовали его согнутая в локте рука и собранные в кулак пальцы. Вот только какое заклинание он хочет использовать? Явно не преобразования стихии в оружие!

Я же попыталась усмирить эмоции. К сожалению, выходило плохо, ведь слова декана задели меня за живое.

– Группа, внимание! Перед вами две классические ошибки. – Лорд Валруа обернулся к нам с Виктором. – А какие именно, нам продемонстрируют студенты.

Да и так понятно какие. Виктор использует не ту руку, а я не могу усмирить клокочущую во мне энергию.

– Начинайте! – отдал команду декан.

– Агоран! – заревел Виктор, и в меня полетело пламя.

Чистейшая стихия Огня! Без всяких преобразований!

Я инстинктивно упала на маты и прижала руками голову. Когда жар утих, откашливаясь, встала на ноги.

– Струсила, крошка? – ядовито поинтересовался Виктор.

– Придурок! – огрызнулась я в ответ. – Ты какой жест использовал?

– Так страшно стало, что бесишься? – Парень вновь встал в стойку с неправильной рукой!

– Да иди ты! – Я сплела между собой пальцы рук и на секунду раньше, чем Виктор успел выкрикнуть заклинание, прошептала: – Ногара!

Пламя взревело, струя огня врезалась в мою стену. Две одинаковые стихии. В итоге одна подпитала силу другой. Моя стена стала больше, а огонь Виктора не причинил мне вреда. И, конечно, его это удивило. Он замер на месте, я же удерживала стену и ждала хоть какой-то команды от декана. Но он молчал. Я начала злиться. Ведь очевидно, что Виктор не помнил нужный жест для преобразования стихии в оружие.

Но он упрямый, как баран! Да и степень его презрения и ненависти ко мне явно зашкалила! Что б его! Виктор вновь вскинул руку, путаясь в базовом жесте, и отдал команду стихии.

Я попыталась представить длинные острые иглы, но сконцентрироваться было сложно, давление пламени Виктора на мою огненную стену было колоссальным.