Алая птица

— Почему тогда вы до сих пор не убили меня?

— Из уважения к крови Эсталинор, — ответил голос, принадлежавший духу Вергрит. — Мы чтим клятвы, даже когда те забыты нашими потомками.

Из стройного хора выбилось звериное рычание. Безымянный дух, до того удерживаемый другими, бросился к Айрин и впился клыками в выставленное предплечье. Девушка заорала, отшатнулась, и ее душа отделилась от тела, которое без сознания распласталось на каменном полу.

Другие духи оторвали одичавшего вместе с ее рукой. Невыносимая боль пронзила Айрин. Она с ужасом взглянула на клубящийся дым на месте обрубка и закричала так, что сорвала голос. До сих пор она не замечала, что ее призрачное тело обглодано почти до костей. Через клетку ребер виднелись разорванные внутренности, части лица не существовало вовсе.

— Дай нам равноценную замену, или мы сами заберем свое, — безжалостно произнес дух Экъяль. — У тебя один оборот солнца.

* * *

Рунар стоял в задумчивости перед закрытыми в ночной час коваными дверями. За годы службы во дворце он исшагал эти коридоры вдоль и поперек, протоптал заметную тропинку на таурукском шелковом ковре. Всегда эти невообразимые двери распахивались по первому его требованию: от мраморного пола до хребта сводчатого потолка, из пепельно-черного мореного дуба с отливающими серебром жилами, толщиной в полтора тома Священного Писания. Каждую створку стража сдвигала с места в четыре руки. Изнутри в железные пазы без зазора входил толстый кованый брус, а снаружи дерево покрывала сеть трещин, выбоин и сколов — следы от мечей, стрел, копий и огня. Единственная правдивая летопись поражений и побед, свидетелями которых стали стены дворца.

Дубовые двери защищали вход на этаж, где проживала королевская семья вместе с ближайшей свитой.

Прежде Рунар страстно желал войти в число этих людей. Теперь под покровом иллюзии он испытывал сомнения. Долгая ночь утомила его, а от мысли о предстоящем разговоре в висках молотками стучала боль.

Стражники схватились за мечи, когда в шаге от них из пустоты возник человек в простой одежде ремесленника.

— Меня вызвала Медовия.

Стража опешила. Рунар не потрудился не то, что поднять руку с перстнем, даже придумать более изящную формулировку. Советница в любом случае найдет повод для недовольства.

Он не ошибся: первое, что встретило его на пороге покоев Медовии, был выставленный в его сторону костяной веер с шипом на каждой украшенной перламутром гарде.

— Ты совсем ума лишился в своих подземельях, раз так нагло врываешься ко мне? Как я объясню Реджи твое присутствие?

Рунар указательным пальцем отвел веер от своего лица. Советница в ярости развернулась, подняв облако косметической пудры, и рявкнула на служанок:

— Пошли вон! Дальше я сама разберусь.

Девушки с поклонами выбежали прочь.

Женщина сложила на туалетный столик браслеты и кольца, палец за пальцем стянула плотные шерстяные перчатки, опустила в перламутровую шкатулку тяжелое колье. Молчание все больше давило на Рунара. Из-за шума в ушах он не сразу расслышал слова Медовии.

— Ты ничего не хочешь сказать мне насчет селянки?

Она намеренно неспешно размотала тончайший шелковый платок, открывая взору широкую повязку. Намек прозрачнее хрусталя.

— Это была не она.

— Неверный ответ.

Ее надменность и самоуверенность вызывали в нем отвращение. Не так давно Рунар искренне считал Советницу вполне достойной своего общества, теперь же не мог выдавить даже жалкой улыбки.

— Стол в моем кабинете охраняет погибель воров. Скажите, Придворный маг, что может справиться с ним, кроме рун?

— Существуют артефакты-отмычки…

— Ложь! — взвизгнула Медовия, комом швыряя платок на пол. — После того, как я застала тебя с ней, ты должен валяться у меня в ногах, а не стоять, выпятив грудь.

Медовия ждала оправданий, а он продолжал молчать. Его мутило от запаха гнилостно-сладких духов, смешанных с потом. Не найдя отклика, она принялась рвать завязки корсажа, лишь сильнее затягивая их.

— Ты проигнорировал мое сообщение. Я ждала тебя еще днем. Почему ты не явился? Я устала прикрывать тебя со всех сторон. Ты осознаешь, чего мне стоит каждый раз убеждать Реджи в твоей лояльности? — на словах о брате она запнулась и растеряла часть озлобленности, без которой стала попросту жалкой. — Я несколько дней не видела его трезвым. Он все больше становится похожим на отца, не слушает меня, а недавно чуть не взял силой служанку!

Полумрак и белесая пудра добавляли ей лет. Тень увядания затаилась в опущенных уголках губ, напряженных плечах, согнутой под тяжестью титула шее, в красных сетках на белках уставших глаз.

— Мне надоели твои игры в сплетника, — продолжала она. — Тупая челядь на каждом шагу смакует подробности ваших с северянкой игрищ. Я не могу больше слушать твои оправдания, якобы все это для сохранения репутации Мериэл. Ты больше не смотришь на меня, как раньше!

Внутри Рунара вспыхнула дикая ярость, какой он не испытывал со времен рудников. Ему захотелось схватить эту склочную, алчную до власти женщину за шею и бить об стену, пока все до единой шпильки не вонзятся ей в череп.

— Я защищаю тебя от герцога Варнарри, а ты…