Алая тигрица

Боль обожгла ее спину, пот выступил на лбу, когда она попыталась сосредоточиться на своей вновь открывшейся ране и заставить кровь свернуться. Она пыталась сфокусировать зрение, пока в ушах стоял глухой звон.

Сквозь слепящий дым, клубившийся в переулке, в поле зрения появилась тень.

– Вот ты где, – раздался голос, звучавший очень далеко. На нее упала тень, руки приподняли ее. – Я искал тебя.

Мир сфокусировался, и ей потребовалось мгновение, чтобы собрать воедино то, что она видела.

– Привет, Ведьма, – сказал Рамсон.

Он тяжело дышал, пот стекал по его волосам, щеки были исцарапаны. Тонкая струйка крови стекала по подбородку, но это был он, действительно он: карие глаза, длинный нос, кривая усмешка и все остальное.

Позади них главная дорога затихла, если не считать быстро приближающегося стука копыт и каблуков.

Рука Рамсона крепче сжала ее руку. Прижав палец к губам, он повел ее сквозь оседающую пыль. Ана едва успела разглядеть всадников и их лошадей, как Рамсон затащил ее в пустой дом.

Закрыв за собой деревянную дверь, Рамсон подвел ее к ближайшей стене. Ана с благодарностью прислонилась к ней. В тишине она слышала их прерывистое дыхание, поднимающееся и опускающееся как одно целое, чувствовала тепло руки Рамсона на своем бедре, и второй на плече, удерживающей ее на месте. Внутри было темно и пусто, пол усыпан стеклом из разбитого окна напротив. Донеслись звуки, и Ана смогла различить вспышки серебряных доспехов и белых плащей. Они были окружены, это только вопрос времени, когда их обнаружат.

Глаза Рамсона метнулись по дому в поисках выхода, но тут оказались только окно и дверь.

– Как там поживает твоя сила родства? – прошептал он.

Она попыталась выровнять дыхание.

– Даже я не могу победить целую армию Белых плащей, Рамсон.

Его взгляд на мгновение остановился на ее лице, и он ухмыльнулся.

– Мы всегда должны встречаться в самых сложных ситуациях? – прошептал он, и она обнаружила, что ее губы изогнулись в улыбке. Его рука переместилась, чтобы погладить ее за талию, где рубашка потемнела от крови. – Что случилось?

Она вздрогнула. Он, вероятно, пытался отвлечь ее, придумывая план, и ей было неприятно признавать, что она настолько устала, что это сработало.

– Встреча с Красным плащом прошла неудачно, – сказала она с гримасой. – Став попыткой убийства.

Руки Рамсона крепче сжались вокруг нее.

– Будь прокляты боги, – выругался он. – Я ходил искать тебя той ночью.

– А я тебя, – она усмехнулась, а затем поморщилась, когда ее рана запульсировала. – Полагаю, мы должны были скучать друг по другу.

В этот момент что-то привлекло ее внимание – зрелище, от которого у нее по спине пробежал холодок.

Снаружи процессия имперских патрулей остановилась. В дальнем конце улицы верхом на валькрифе сидела фигура, почти идеально обрамленная неровными краями разбитого окна. Даже издалека она видела, что кожа всадника светилась потусторонним золотистым блеском, глаза были бледно-зелеными, словно Ледяные озера Рашойт на востоке, волосы блестели ярко, черно, как жидкая ночь.

Морганья, императрица Кирилии, выглядела словно божество среди людей, стоя лицом к своей армии под небом, покрытым собирающимися грозовыми тучами. Она повелительно подняла руку, каждый ее жест был почти неземным. Ее губы шевельнулись, и армия бросилась исполнять приказ.

– Они собираются допросить каждый дом, – сказала Ана, зажигая свою силу родства.

Рамсон вытащил мизерикорд. Его профиль резко выделялся в полумраке, когда он пересек комнату по другую сторону двери, и его мышцы напряглись, когда он изменил позу.

– Ты готова, Ведьма?

Снаружи послышалось какое-то движение, резкий звук ударов кулаков по двери. Не прошло и нескольких мгновений, как она почувствовала приближающуюся фигуру.

Дверь со скрипом открылась.

Ана набросилась силой родства.

И замерла.

Человек, очерченный в дыму и клубящихся тенях, приложил палец к губам. Свет из разбитого окна осветил его бледные молитвенные одежды, и она заметила, как вспыхнул его лысый лоб, белки глаз, выпученные на худом лице. Ана поняла, что смотрит в лицо дворцовому алхимику Петру Тециеву.

Он изменился с тех пор, как они в последний раз видели друг друга более луны назад, когда он спас ей жизнь, скормив ей парализующий яд и объявив ее мертвой перед Морганьей. Его скулы впали, а темные мешки под глазами делали их еще больше.

И все же она научилась видеть в этом лице убийцу своих родителей.

– Ты, – прошипела Ана, но Тециев проскользнул внутрь, загородив собой открытую дверь. Он поднял руки.

– Пожалуйста, Кольст принцесса, у меня мало времени, – он говорил таким же тонким и задыхающимся голосом, каким она его помнила, но в нем чувствовалась тихая настойчивость.

– Как ты нас нашел? – потребовал Рамсон. Он остался на месте, наполовину подняв оружие.