Алая Топь

– Молчать! – Кощей резко стукнул кулаком по подлокотнику, и всякое движение прекратилось. Даже Святослав застыл на пороге от неожиданности. Ольга выпрямилась и поджала губы, ее лицо горело, как от пощечины.

– Батюшка, – с нажимом повторила она.

– Я кому сказал! – рыкнул Кощей, подаваясь вперед. – Как ты смеешь мне дерзить?

– Я не…

– Почему госпожа Милорада жалуется, что ты ее за глаза грязью поливаешь? Разве так я тебя воспитывал? Не думал я, когда от волков тебя спасал, что змеюку неблагодарную выращу.

Ольга дернула плечами, возвращая себе идеально ровную осанку, и задрала подбородок.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Я к тебе пришла совершенно по другому делу.

– У тебя было одно дело – сделать так, чтобы у госпожи Милорады появился сад, который она хочет. Ну, где сад, искусница?

– Не могут руки, жизни не знавшие, цветы живые вырастить, – отрезала Ольга. – И тебе это ведомо.

Кощей угрожающе клацнул зубами. Тут его взгляд скользнул поверх плеча воспитанницы к порогу. Косматые брови взлетели до затылка.

– Ты? Так и не окаменел?

– Здравствуй, Кощей, – поклонился Святослав, делая осторожный шаг в палаты. – Не подействовало твое проклятье. Явился я за своей невестой.

– Исключено, – замахал руками Кощей. – Будь она какой-нибудь Василисой или Марьей, отдал бы сразу после небольшого торга. Полы, там, помыть, пыль протереть. А эта была мне обещана. Дело дипломатическое, сам понимаешь.

– Я тоже клятвой связан, – возразил Святослав. – От темного колдовства спасла мое княжество Милорада, и я обещал за то сделать ее своей женой. Требуй все, чего пожелаешь, но верни мне мою невесту.

– Каждый раз одно и то же, – закатил глаза Кощей. – Мальчишка, что ты можешь предложить мне? У меня богатств три башни, мои земли тянутся за три горизонта, моих подданных видимо-невидимо, как снега. А у тебя что есть? Душа дрожащая да слова громкие.

– Пусть сад посадит! – выпалила Ольга. В глазах ее горела ярость, но девушка понимала, что по-другому от Милорады ей не избавиться.

Кощей снова вскинул брови и задумчиво почесал бороду.

– А что?.. Сможешь сад посадить, княжий сын?

– Все смогу, – ответил Святослав.

– Земли мерзлой наколоть? Воды натопить? Почву мертвую жизнью напоить?

– Все смогу. Возьми меня на службу – и увидишь.

Пошамкал Кощей тонкими губами.

– А может, ты другую невесту себе найдешь? Сам понимаешь, дипломатические браки…

– Нет уж, хозяин, эту хочу. Она меня выбрала, а я ее. Дай мне службу, а если я с ней справлюсь, там и рассудим. Не отдашь невесту, так хоть княжество мне мое воротишь, – не сдавался юноша.

Кощей потер руки.

– Не люблю я вас, смертных дураков, но то, что ты не стал с порога палицей махать да на поединок звать, честь тебе делает. Бери Ольгу и бегом сад госпоже Милораде сажать!

– Батюшка! – вспыхнула воспитанница. – Я с ним никуда не пойду, он меня…

– И слышать не желаю, – прикрикнул Кощей. – Иди и садом занимайся. И только посмей еще раз расстроить госпожу Милораду! Она тебе матушкой станет, ты уважать ее должна.

И, не дожидаясь, когда Ольга скажет еще хоть слово поперек, Кощей поднялся с трона и направился к дверям. На ходу он обронил:

– Дай новому слуге место в конюшне. И в баню отправь, а то людским духом от него разит. И псиной.

Ни слова не сказала Ольга, только раскраснелось ее острое личико. Проводила взглядом батюшку и бросила испепеляющий взор на Святослава, да тут же отвернулась.

– И близко ко мне не подходи, жених.

– Прости меня, – выдавил Свят. – Не хотел пугать.

– А чего ж хотел, позволь узнать? – хмыкнула девица.

– Спросить хотел, чья ты дочь.

– А что, думаешь, коль одну невесту домой не привезешь, так другая сойдет?

– За что госпожа Милорада на тебя взъелась? Разглядывала ли тебя?

– Ты мне зубы не заговаривай, жених.

Свят устало сжал пальцами переносицу. В голове роились мысли, свившиеся в беспорядочный клубок, и он сам не знал, за какую нитку потянуть, лишь бы не запутать все еще больше.

– Пойдем, нечего языком чесать. Сад от этого быстрее не вырастет.

* * *

– Ты перестанешь ворочаться? – шикнул Влас на кошку. Милорада уже с час не могла улечься на сене. То свивала гнездо, то разрывала его и начинала заново, то останавливалась и принималась лапами наминать мягкие стебли.

– Тебе-то что? Храпи себе в обе дырки, – мяукнула она.

– А вдруг ты мне горло решишь вспороть, пока я сплю, – хмыкнул он. – Что ты бесишься?

– Не бешусь я.

– Конечно, а то ж я не вижу. Вы все одинаковые, что кошки, что девки.

Милорада подобрала под себя лапки, распушилась и взглянула на Власа со всем презрением, на которое только была способна кошачья морда.

– Ты зачем сказал, что я Святослава захомутала? Он сам согласился меня женой своей сделать.

– Так ты ему выбор давала? – хохотнул Влас. – Не припомню такого.

– Он сам говорил, что ему жена нужна, чтоб от мачехи спастись, – махнула ушком Милорада. – Да и к тому же мы…

– На ложе твоем колдовском миловались. А я-то надеялся, что мне те вопли приснились.

– У тебя в теле явно дырок маловато, да боюсь, если новые наделаю, последние мозги вытекут, – припугнула Власа Милорада, обнажая коготки.