Алая Завеса

Юлиану уже не терпелось воплотить в жизнь задуманное. В школе он сам часто выступал в роли инициатора срыва уроков, и именно такие вот эпизоды больше всего нравились Юлиану в бытность его обучения. Более того, только эти эпизоды он и помнил.

Однажды Юлиан сбежал едва ли не с десяти уроков на неделе и такая новость в который раз дошла до его матери. Франциска Мерлин была очень понимающей и доброй женщиной, но тут и её терпение лопнуло. На полном серьёзе тогда она позвонила деду и спросила, что делать, в ответ на что он предложил просто шокирующую идею — отправить Юлиана в закрытую школу-интернат, где за ним будут следить в оба глаза и никуда не отпускать.

Эта идея так напугала Юлиана, что он чуть не поседел, а потом буквально умолял родных это не делать и обещал, что теперь будет посещать абсолютно все занятия, даже факультативы.

И, действительно, аж месяц он продержался. Но ошибки прошлого его ничему не научили и в итоге он снова взялся за старое. И сейчас берётся за то же.

— Отлично! — воскликнула Хелен. — Обожаю тебя, Пенни!

— Просила же не называть меня Пенни. Всё, иди, Хелен. Встретимся во внутреннем дворе.

— Ты меня прогоняешь?

— Хочу поговорить с Юлианом.

— О чём?

— Про тебя, Холли! Будем обсуждать, как тебя убить…

— Да ладно тебе, Пенелопа, — сказал Юлиан. — Пусть остаётся.

— Действительно, — сделала обиженный вид Хелен. — «Холли» — это такая месть за «Пенни»?

— Именно.

— Но я же Хелен!

— Кстати, Пенелопа, — обратился к девушке Юлиан, оставив не у дел Хелен. — Куда исчезли твои записи из нашей переписки?

— Заметил всё-таки, — Пенелопа порылась в сумочке и вытащили оттуда нечто, напоминающее металлическое перо. — Подарю тебе такую. А то мало ли кто прочитает твою секретную информацию.

— Секретную? — спросила Хелен. — О чём вы, ребята?

— Ни о чём.

— Ну вы как всегда. Пойду обижусь на вас!

Она и впрямь ушла, но не из-за того, что обиделась, а потому что доела свой обед и пошла относить поднос.

— Ох уж Хелен, — пожаловалась Пенелопа. — Покоя не даёт.

На самом деле Юлиан всерьёз рассчитывал погулять по Академии с Пенелопой, но, сам себя ненавидя за это, передумал.

Уже подходя ко внутреннему двору, он сказал ей всё как есть:

— Прости, Пенелопа.

— О чём ты?

— Я должен оставить тебя. Мне нужно сбежать в Департамент.

— Ты в своём уме? — удивилась она. — Какой Департамент? Я только по твоей наводке ушла от Дибадру.

— Прости. Но я должен там кое-что найти. И не хочу, чтобы Ривальда знала об этом. Это возможно, только пока она в Академии.

— Я долго буду прощать тебя за это, — сказала Пенелопа. — Одним кофе не отделаешься.

— Что угодно, Пенелопа. Что угодно.

Неожиданно послышался голос сзади:

— Лютнер! Нового дружка себе нашла?

Юлиан резко обернулся, но в толпе не смог вычислить того, кто это сделал.

— Это Браво, — закатила глаза Пенелопа. — Ненавижу его…

— Всё, пока!

Юлиану очень хотелось чмокнуть на прощание Пенелопу в щёчку, но до такой стадии знакомства он ещё не дошёл. Тем более сейчас, когда по факту он провинился.

Хватит ли ему полтора часа на дорогу в Департамент и обратно? Юлиан рассчитывал, что да, хотя многого он не терял. Прогуляет ещё одно занятие — с него не убудет.

* * *

Он впервые пришёл в Департамент один, без Ривальды, и Департамент позволил ему войти. Он вообще был устроен таким образом, что проникнуть через его двери без разрешения охраны мог только его работник, а Юлиан таким уже стал являться.

На входе в архив сидел неприметный низкий старичок и заполнял какие-то очень важные бумаги, если судить по его крайне напряженному выражению лица и исключительной сосредоточенности.

— Извините, — таким образом Юлиан поприветствовал смотрителя. — Могу я пройти в архив?

— А кем вы будете, молодой человек? — спросил старик, оторвавшийся от бумаг только через несколько секунд.

— Юлиан Андрес Мерлин. У меня должен быть доступ.

— Доступ, говорите, — он уткнулся в другие бумаги, и через полминуты нашёл то, что искал. — Никаких проблем, проходите.

Что ж, слово своё Ривальда сдержала. В архив Юлиан проник спокойно.

Помещение архива было очень огромно, и включало в себя бесконечно выстроенные вдоль стены заветшалые коробки с непонятным содержимым. На каждой коробке было что-то написано, но Юлиан не особо утруждал себя чтением, так как искал только одну-единственную.

Отдел преступников, отдел преступлений, отдел работников… Отдел «Алой Завесы» располагался в самом дальнем углу, и именно он был нужен Юлиану.

Он пододвинул к себе огромную лестницу и принялся искать нужное ему имя.

Агнуса Иллиция он тут не нашёл, вероятно, его данные давно уже изъяли для досконального изучения, а вот Уильям Монроук был здесь своей персоной.

Юлиан спустил грузную коробку за стол, раскрыл её и принялся изучать. К досье была прикреплена чёрно-белая фотография отца, но Юлиан уже видел её раньше. Настоящего имени Монроука не было указано нигде, вероятно, в «Алой Завесе» был очень высокий уровень конфиденциальности.