Алая Завеса. Первый лик смерти

Он посмотрел на Скуэйн таким взглядом, будто тоже подозревал её в чём-то. Получается, что Юлиан нашёл единомышленника? Было бы отнюдь неплохо. Вместе бы они смогли вывести Ривальду на чистую воду.

– Хорошо, – решила сменить тему миссис Скуэйн. – Если разговор непосредственно о деле у нас не заладился, предлагаю поставить другой вопрос. После смерти Люция Карнигана нас осталось одиннадцать, а должно быть двенадцать.

– А по-моему, нас десять, – съязвил Тёрнер, явно намекая на Юлиана.

– Юлиан полноправный член нашего совета! – оговорил молодого присяжного Грао Дюкс.

– Предлагаю кандидатуру Якоба Сорвенгера, – сказала Ривальда.

– Сорвенгер? – удивилась Елена Аткинсон. – Он же комиссар в отделе полиции.

– Нам же лучше. Представителю полиции всегда полагалось место в совете Присяжных, но вот уже с добрый десяток лет мы такого не имеем. Человек из полиции в наших рядах будет бесценным информатором. По сути, мы объединим наши усилия с полицией. Кто за?

Ривальда первой подняла руку. Практически синхронно с ней это сделал Стюарт Тёрнер, а потом и Елена Аткинсон. С пару секунд помялся Грао Дюкс, но в итоге тоже согласился. Последним Сорвенгеру отдал свой голос Юлиан, как это ни странно.

– Единогласно, – констатировала факт Ривальда. – Отныне герр Якоб Сорвенгер – полноценный член совета Присяжных!

Юлиан не знал, радоваться ему этому факту или нет, но Сорвенгер по крайней мере пока что казался ему весьма честным и ответственным человеком. Хотя Юлиан не сомневался, что и он что-то скрывает. В этом же городе верить никому нельзя.

Сегодня был понедельник, а это значило, что в Академию Юлиан так и не попал.

Он очень надеялся, что так и не попадёт, и всё это известие было лишь шуткой Ривальды. Либо же, она просто передумала.

Но зря надеялся, потому что за завтраком она поставила его перед фактом, что прямо сейчас они отправляются в Академию.

– Я готов, – с долей неохоты проговорил Юлиан.

Ривальда же в ответ посмотрела на него так, словно он только что вылез из канализации.

– В этом? – она указала рукой на его одежду.

Юлиан осмотрел себя, надеясь найти какие-то пятна или дырки, но ничего такого не обнаружил.

– Вы же сами говорили, что это дорогой костюм, – недоумённо сказал он. – И я только вчера вечером гладил его.

Ривальда поджала губы.

– Это Академия, а не Департамент. Потребуется другая одежда.

– Что?

– Что? – передразнила его Ривальда. – Никогда не слышал об учебной форме?

Собственно говоря, Юлиан сейчас окончательно удостоверился в том, какой же он идиот, потому что академия и школа Грунндебайтена были вещами немного разными.

– Конечно, – сухо ответил Юлиан.

– На стуле, – махнула Ривальда рукой и Юлиан обнаружил аккуратно сложенный комплект. – У тебя есть ровно две минуты, – взглянув на наручные часы, дополнила она.

Ровно через две минуты он вертелся около зеркала и наводил последний марафет. Стоило отметить, что эта форма нравилась ему куда больше уже поднадоевшего костюма тройки. Зауженные тёмно-синие брюки, того же цвета жилет, белая рубашка с полосатым галстуком и замшевые ботинки на шнуровке явно шли Юлиану куда больше, чем костюмы, которые носят пятидесятилетние присяжные. Не говоря уже об удобстве.

В зеркале появилась Ривальда с недовольным взглядом:

– Слишком долго любуетесь собой, – после этих слов она собственными руками приколола ему на левую сторону груди золотистую брошь с изображением феникса. – Это моя новая придумка. Так будет легче идентифицировать тебя.

Юлиан поправил брошь рукой, после чего они наконец-то покинули дом.

– Я точно буду учиться с Лютнер? – в сотый раз спросил Юлиан, когда они уже подъезжали к зданию Академии.

– Ещё раз спросишь и всё изменится, – предупредила Ривальда. – Отправлю тебя на исторический факультет.

– Он так плох?

– Нет. Только там ты ничему не научишься.

А Юлиан и так не собирался ничему учиться.

– А какой у меня факультет? – вспомнил он.

– Фениксы.

– Фениксы? Так и называется?

– Да. Универсальный комплекс знаний и навыков. Скоро всё узнаешь.

Юлиан ничего не узнал. Он ожидал заполнения кипы бумаг и всего подобного в течение нескольких часов, но, оказалось, что всё это за него уже сделано. Оставалось только зайти в нужный кабинет и приступить.

Академия не представляла собой грандиозного здания, но снаружи казалось вполне себе милой. Три четырёхэтажных здания, соединённых между собой своеобразными мостами, а сзади них грандиозно располагалась высоченная башня, конец которой можно было увидеть, только солидно задрав голову.

К огорчению Юлиана, Ривальда решила сама привести юношу на его первое занятие и представить новому окружению.

– Добрый день, – сказала она всем присутствующим, на что послышала гул взаимностей в ответ.

– У вас в группе прибавление, – продолжила она. – Юлиан Андрес Мерлин, ваш новый одногруппник. Прошу любить и жаловать, не сделайте его чужим.

Юлиану хотелось сгореть на месте, когда он всё это слушал. Он посчитал это сущим позором и мысленно пообещал себе больше никогда не появляться в Академии в присутствии Ривальды.