Алайна. Уроки благодарности и лжи

Посмотрите только, великий аристократ снизошёл к просьбе! Теперь я ещё больше укрепилась в мысли, что Марина не единственная, кто обделён любовным интересом мужа. Обделены все, кроме меня, и он хочет это скрыть!

- Прошу, уйди. – Я не стала отвечать на его просьбу ни согласием, ни отказом. Я ещё сама не знаю, что принесёт мне больше забот. – Не хочу тебя видеть. Уйди, иначе я выпрыгну в окно.

- Нет нужды, - Ольгерд криво усмехнулся. – Ты открываешься с другой стороны, Алла. С той, что я за всё время в тебе не заметил. Но знаешь, что самое интересное?

«Мне это нравится…»

Что это было: шелест ветра, запутавшийся в ветвях тополя? Может, мои собственные мысли, подчинившиеся воле князя? Или же его прощальные слова перед уходом? Слова, от которых меня проняло дрожью?

Я гадала об этом всю ночь, и сон одолел меня лишь наутро.

Марины была так добра, что лично сопроводила меня в столовую. Мы снова брели по величественному замку, в этот раз сонно и размеренно. Девушка болтала о всякой чепухе, но я всё равно внимательно слушала, боясь пропустить какую-нибудь мало-мальски полезную крупицу информации.

- Вчера ко мне пришла Олеся, и мы целый вечер тренировались пению. – Весело вещала она. – Надо же будет чем-то развлекать гостей на пиршестве.

- Каком пиршестве? – Я замерла, ожидая чего угодно, но только не того, что она сказала.

- Ваша свадьба, конечно. – Пояснила Марина. - Ты думаешь, достаточно просто приволочь любую девицу и назвать своей женой? Необходимо представить её обществу, и, что главнее – Триумвирату. Это орган административной власти в нашей палатине. Вы повторно принесёте супружеские обеты, и Триумвират подтвердит законность вашей связи.

- То есть брак, заключённый в нашем мире, здесь не котируется? – Повеселела я. – Что, если я не произнесу свадебных клятв?

- Тогда вы не будете считаться мужем и женой. – Непонимающе ответила Марина. – Только ты этого не сделаешь.

- Ты уверена? – Я усмехнулась.

Девушка остановилась. Её руки в одно мгновение схватили меня за предплечья. Сжали цепко.

- Не делай глупостей! – Взволнованно прошептала она. – Ольгерд – тот ещё говнюк, но ты хотя бы будешь под его защитой! Сначала убедись, что ты живешь в безопасности, а потом уже решай, как поступать дальше. Ну не согласишься ты признать брак, и что? Куда ты пойдешь? Это чужой мир, и ты не знаешь правил, по которым он живёт.

- Ты ведь говорила, что земных женщин здесь не обижают. – Возразила я, но моей решимости заметно поубавилось.

- Да. – Коротко ответила Марина. – Если они чьи-то жёны. Особенно – жёны чиновников, юриспрудентов или аристократов. Я не знаю, бывало ли раньше, чтобы жена не подтвердила брак, и что с ней случилось дальше, если таковая и была. Но проверять тебе не советую.

Её слова заставили меня крепко призадуматься. Есть ли в них рациональное зерно? Определённо. Но что, если сбежавших жён нет как раз потому, что всех пугают этой байкой о неизвестности и ужасах, поджидающих за ближайшим забором? И все боятся, и потому становятся жёнами, пятыми, десятыми?

Мои раздумья были прерваны приветствиями разной степени дружелюбности: в своих размышлениях я и не заметила, как мы вошли в столовую. Одиннадцать девушек уже трапезничали, но каждая из них так или иначе со мной поздоровалась.

- Алла, доброе утро. – Личико Карины осветилось доброй улыбкой. – Присаживайся! Будем выбирать тебе имя. 

8

До этого момента мне казалось, что я прекрасно отдохнула, но слова Карины словно мешок камней мне на спину сыпнули. Выбирать мне имя?

- Выбирать имя? – Уже громко повторила я. – Моё старое чем-то провинилось?

- Нет, что ты! – Карина округлила свои прекрасные, чуть раскосые, глазки. – Просто наши родные имена слишком выделяются среди населения. Иногда в людном месте – например, в зале на балу – кому-нибудь нужно будет тебя позвать, и лучше, если это имя будет привычным для уха здешних жителей. Мы и так выделяемся среди девушек, рождённых на Асире, так не будем же подчёркивать наши различия пуще того, что есть.

- Ладно, - покладисто согласилась я. Всё равно планирую сбежать при первой же возможности. – И как же тебя называют местные жители?

- Корентайн.

- Как? – Я поперхнулась напитком, который только что сёрбнула. – Ты сама его выбрала?

- Нет. – Залилась румянцем Корентайн. – Его для меня выбрал Ольгерд. Я была первой его женой, и у меня тогда ещё не было столько младших сестёр, чтобы помочь выбрать имя. Но я благодарна супругу, что назвал меня именно так, и ношу это имя с гордостью.

Столько младших сестёр… Как изящно Карина указала на своё превосходство над остальными жёнами Ольгерда. Она была первой, а, значит, она главнее.

- А подскажи, сколько тебе лет? – Не удержалась я.

- Двадцать три. – Сияя ясными голубыми глазками, немедленно ответила Карина.

Понятно. Мне вот двадцать пять, и я никак не могу быть её «младшей сестрой» в контексте возраста. Значит, всё же, она ставит себя немного выше нас всех. Мне не показалось.