Алакет из рода Быка

Позади оставались серые саблевидные изваяния каменной матери, высокие бугры курганов, древние могилы предков динлинов, лишенные насыпей и отмеченные лишь слегка выступающей над землей песчаниковой оградкой да красными каменными столбами по углам. Проезжали мимо селений. Люди выходили из деревянных, покрытых берестою, словно вросших в землю, домов. С недоумением и опаской посматривали на многочисленные военные отряды. Иногда главы родов заранее высылали в степь вооруженные разъезды узнать, что за неведомое войско движется с юга. А затем в стане появлялись князья и старейшины. Их принимал в белой войлочной палатке военачальника бледный и похудевший, еще не вполне оправившийся от ран Бандыр. Угощал гостей бараньим и верблюжьим мясом, поил ячменным напитком и, пристально глядя в глаза собеседников, вел разговор:

— Тяжкие времена наступают, почтеннейшие. Ажо кыргызов, спасаясь от хуннов, войною идет в Динлин. А следом за ним движутся неисчислимые орды Чжи-чжи-кагана. Потому-то мы и покинули южные степи. Готовьтесь, почтеннейшие, защищать родину от нашествия!

И войско шло дальше. А там, где оно прошло, спешно начинали ковать кинжалы и наконечники копий, отливать в глиняных формах бронзовые клевцы и острия стрел, чинить и укреплять каменные стены и земляные валы. Женщин и детей, скот, ценное имущество отправляли в дальние горы, в неприступные ущелья, под защиту укреплений. Старики начинали усиленно обучать молодых воинов стрельбе из луков, метанию копья и искусству рукопашного боя. А слух о пришельцах-динлинах, опережая их, подобно степному ветру и быстрокрылой птице, летел дальше и дальше на север. И говорили, что могучее войско выходцев с юга ведет Бандыр из древнего рода кузнецов, литейщиков и рудокопов. А имя Алакета, едва достигнув земли Динлин, было окутано, словно надежной броней, строгой тайной. Такова была воля полководца. Алакет опасался, что если на земле племени Огненного Кольца кто-нибудь узнает в нем бежавшего сына Хангэя из рода Быка, это приведет к кровавым распрям именно тогда, когда надо слить воедино силы всех родов и племен.

К ночи передовые отряды Алакета во главе с самим полководцем подошли к горам, за которыми начинались владения рода Оленя. В кромешной тьме за косыми струями снежной крупы угадывались массивные очертания каменной стены, преграждавшей проходы в долину. Изредка бросал в степь мутный неверный свет факел в руках стражника на стене. Алакет, ехавший впереди воинов, направил коня вдоль стены, но на значительном расстоянии от нее. Всадники бесшумно последовали за ним. Спина Алакета ощущала теплое дыхание коня Мингюль, которая, подобно многим динлинским и кыргызским женщинам, на этот раз сопровождала мужа в походе. Вскоре перед всадниками выросла отвесная громада горы. У подножия она заросла густым кустарником. Туда-то и направил коня полководец. Конь сделал несколько шагов и осторожно опустил копыто на узкую тропу. Тропа эта шла под кручами и выводила путника в долину в обход стены. Дорогу эту знали только люди племени Огненного Кольца.

Теперь в полной темноте Алакет двигался по тропе с помощью чутья, свойственного жителям степей и гор, отважным охотникам и неутомимым скотоводам. Едущие за ним гуськом всадники ориентировались по чуть слышному шороху камней, запаху конского пота и тому же чутью, с помощью которого нащупывал тропу Алакет. Нервы и мускулы напряжены до предела, и это напряжение передавалось от людей коням и от коней людям. Но вот воины облегченно вздохнули. Отряды вышли на гребень горы, оттуда начинался широкий пологий спуск в селение.

Динлины остановили коней, ожидая приказания полководца. А он, выехав вперед, напряженно вглядывался в окутанную ночною мглой долину. Ничего не было видно, только временами мутными пятнами проглядывали два-три огня далеких костров. Но и не видя, Алакет прекрасно знал, что вон там, левее, в центре селения возвышается коническая крыша дома старейшины рода Оленя. Чуть поодаль впереди укрылось за высоким частоколом жилище старого шамана по прозвищу Великий. Имя же его не дозволено произносить непосвященным. А еще дальше через несколько домов притаилось змеиное гнездо Угуня. Там жила, — а может быть, живет и сейчас? — его сероглазая красавица-внучка, бывшая, правда, не по своей воле, соперницей Мингюль, там живет и ее отважный, самолюбивый и жестокий отец Идат, убийца брата Мингюль — Умахета.

И Алакет почувствовал, как в сердце его нарастает гнев на это селение в долине между двумя рядами гор. В его жилах продолжала кипеть и клокотать горячая кровь рода Быка, несущая жажду мести за древние обиды. Да! Теперь эта месть возможна! Только передовые отряды его войска достаточно многочисленны, чтобы внезапным ударом смести весь род Оленя с лица земли. Воины преданны своему главе. По единому слову Алакета они ринутся в бой не спрашивая, куда он их ведет. Ни разу со времени хуннского нашествия такие силы не нависали грозовой тучей над извечным противником рода Быка…