Алан. Скажи, что ты моя…

Каково же было мое удивление, что встретившая меня аудитория ребят оказалась очень приветливой, даже дружелюбной. Здесь были очень разная публика, разных возрастов. Оказывается, в Строгановку шли учиться не только выпускники школ, но вполне себе состоявшиеся специалисты, пожелавшие освоить новые профессии или усовершенствовать нынешние. У нас на занятиях был креативный менеджер одного известного московского дизайнера одежды, директор пиар-агентства, веб- дизайнер. Были и такие, как я- еще зеленые и неопытные в профессиональном плане, но жаждущие новых знаний, открытые к ним. Я не ожидала, что на первом же задании- когда нам поставили простую, как сказала преподаватель, задачу сделать легкий этюд, взяв за основу любую композицию в зале, на что упадет глаз, меня похвалили.

«У Вас легкая рука, и мне нравится Ваша интерпретация действительности, интересный ракурс… Немного уверенности- поработаете над техникой- и просто замечательно… И не бойтесь использовать грифели потолще и больше растушёвывайте. Вы же знакомы с формопластом? Нет? Восхитительная вещь, незаменимая- ластик, равномерно убирающий цвет на оттенок.»

От всех этих лестных слов я хотела воспарить над Москвой и сделать три сальто.

Мы обменялись телефонами с несколькими сокурсниками. Выходили с занятий вместе. Давно не чувствовала такой легкости… Даже в школе последние годы, когда сознание даже моих, казалось бы, друзей детства еще не было помутнено социальными условностями…

–Ты на метро?-спросила меня Галя, мама годовалой малышки в декрете, которая пошла на эти курсы, чтобы освоить новую профессию- рисует она давно- хочет быть иллюстратором детских книг. У нее даже свой блог есть в соцсетях, где она уже выкладывает тематические работы. Интерес публики есть.

В этот момент глаза как раз упали на припаркованную у входа машину Давида. Стало как-то жутко неуютно, неудобно… А может быть даже и стыдно.

–Меня ждут… В следующий раз поедем вместе.

Глаза Гали быстро пробежали по машине, задержались на водителе, вернулись ко мне. Она кивнула и улыбнулась. А я так и не поняла, что именно в этот момент выражал ее изменившийся взгляд- то ли лукавую игру, то ли насмешку, то ли женское понимание…

Мой мрачный водитель снова галантно помог мне обустроиться в машине. И все же эта атмосфера между нами несказанно давила.

–Давид, может быть, я сама буду ездить на занятия? Здесь же недалеко. Я могу вызывать такси, или на метро… Не хочу Вас отвлекать от дел.

–Это моя работа. Алан не допустит, чтобы ты ездила на метро или такси,– сухо отвечает он, не глядя на меня.

Я снова молчу, нервно теребя края плаща. Следующие слова сами срываются с моих губ. У меня так часто бывает, когда я нервничаю. Потом сильно себя корю, что не могла держать язык за зубами, но в момент…

–Вы презираете меня, да? Поэтому так себя ведете? Считаете меня шлюхой?

В ту же секунду мои щеки наливаются краской. Зачем? Ну зачем я это сказала? Хотела ударить себя по губам, но что это исправит… Слово-не воробей…

Он, наконец, смотрит на меня. Не напрямую. Через зеркало заднего вида.

–Я нормально к тебе отношусь, Бэлла. И я не считаю тебя шлюхой. Не стоит тебе себя накручивать. Я на работе. Не думаю, что Алан будет в восторге, если мы будем здесь с тобой болтать о задушевном. Так что… Уж извини… Придется тебе меня немного потерпеть, пока ситуация с Кесарем не прояснится полностью. Уляжется все-может он и разрешит брать такси.

Кесарь… Господи, я только сейчас подумала, каким опасным он может быть противником… И Алану пришлось из-за меня лезть на рожон…

–У Алана проблемы из-за меня?-говорю вмиг осипшим голосом.

–Нет, все нормально. Не волнуйся ни о чем,– снова возвращается к своему непроницаемому виду мужчина. Мне кажется, он вообще недоволен, что вступил со мной в диалог.

Дальше мы едем в тишине. Он заезжает во двор, открыв ворота с пульта, паркует машину. Помогает вытащить мольберт из багажника.

Я прощаюсь и поднимаюсь к себе наверх.

Не прошло и получаса, как у меня запищал телефон. «С первым учебным днем, малютка»…

Господи, как я была счастлива получить от него эту одну строчку… Как же ценны и приятны тогда были эти его слова… Мое израненное, исстрадавшееся сердце вмиг покрывается сладостью меда. Я спрашиваю, как его дела… Он не настроен продолжать милования в переписке, как это делают многие мои ровесники. Его сухое «Тренировки.» заставляет меня с разочарованием пожелать ему удачи и отложить телефон.

Я заставляю себя много рисовать- не просто делать домашнее задание, а работать сверх нормы. Погода изумительная- в пустой комнате, которая теперь потихоньку превращается в мою студию, есть совершенно очаровательный балкон- небольшой, с извилистыми железными перилами, выходящий на Москва-реку. Конечно же, места лучше для этюдов нет. Может быть, даже во всем городе. Я обустраиваю себе рабочее место именно там. Наслаждаюсь… Ухожу с головой в творчество.