Алатырь

— Может и так. — Я пожала плечами, и вспомнила Олега, как он говорил, что не ходит в церковь. Если бог один, какая разница, где молиться ему? — Нужно еще паука поймать. — Сказала, вставая из-за стола, но бабушка остановила меня рукой.

— Ты же всегда их боялась.

— Теперь не боюсь, нужно же тренироваться на чем-то.

— И не жалко?

— Теперь, нет.

Солнце склонилось к горизонту, небо окрасилось в яркие жёлтые и красные цвета. Маленькие пухлые облака медленно проплывали над головой, я шла пешком вдоль трассы, размышляя о своих способностях и о жизни, что отныне меня ждёт. Я не заметила, как дошла до знакомой ограды. Передо мной раскинулось пустое и угрюмое кладбище, с тысячей погребённых душ. Я вздохнула и вошла внутрь, зачем я здесь? Потоптавшись у ворот, я пошла дальше, зайду к маме раз уж здесь. Что бы она сказала, узнай, что я стала ведьмой?

Я присела на корточки у маминого изображения и не знала, как заговорить. Услышит ли она меня? Ведь здесь остались лишь её кости и ничего более. Все что раньше было моей мамой, теперь сгнило, кануло в небытие. Меня пробил озноб, представила, как я буду лежать так же, одинокая и в темноте, съедаемая паразитами изнутри. Надеюсь, что тогда мне уже будет наплевать. Не найдя слов, я поднялась и направилась к другой могиле.

— Олег? — Я в изумлении остановилась. У могилы Мирославы стоял Олег, склонив вниз голову, казалось, он замер, что даже не дышит. — Олег? — Снова позвала я, когда он не откликнулся.

Он медленно поднял голову, но не смотрел на меня, а куда-то вглубь кладбища. Вид у него был потрепанный, словно он не спал несколько дней, бледный и измученный он стоял в метре от меня.

— Лучше бы ты умерла Мирослава — я поежилась, и словно получив удар, покачнулась назад. — Ты струсила, и выбрала жизнь, но в смерти нет ничего страшного. — Он взглянул на меня, его глаза были залиты кровью, словно в них полопались сосуды.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, о чём я говорю. — Он с презрением посмотрел на меня. — Ты стала ведьмой!

Я резко закрыла глаза, словно он плюнул мне в лицо, ощущение было таким. Откуда он узнал?

— Ты теперь будешь ненавидеть меня?

— Тебя нет — он покачал головой. — Я буду ненавидеть того, кем ты потом станешь.

— Я ничего не сделала, — он лишь хмыкнул и отвернулся от меня. Сердце сжалось, что я сделала ему?

— Пока да, но пройдёт шабаш, и ты изменишься. — Он повернулся. — Уверяю тебя. — Он начал уходить, а я стояла шокированная происходящим. Что он знает, чего не знаю я? Страх сковал тело, что я наделала?

— Олег! — Я побежала за ним и схватила его руку. — Пожалуйста, не бросай меня! Мне очень страшно, и я не знаю, что мне делать!

Он лишь холодно смотрел на меня сверху вниз, крепко сжав челюсти.

— Пожалуйста, Олег… — Я словно молитву выкрикнула его имя. Я не вынесу, если он будет ненавидеть меня. — Я ничего не знаю, я совсем одна.

Я отпустила его и закрыла руками лицо, сдерживая себя, чтобы ни расплакаться.

— Ладно. — Я почувствовала его руку на своем плече, он небрежно похлопал меня. — Ладно, иди сюда, успокойся. — Она взял меня за руку и крепко обнял. На секунду я потерялась во времени, и растворилась в нём. — Пока ты не станешь чудовищем, попробую с тобой контактировать.

— Откуда ты узнал обо всём?

— Мирослава рассказала мне.

— Что? — Я пошатнулась, отталкивая его от себя. — Моя прабабка? Но как?

— Идём отсюда, — Олег взял меня за руку. — Здесь все всё слышат.

Мы снова шли вдоль Хлоптунского озера, только теперь мы ничем не освещали дорогу, как я поняла, Олег так же прекрасно видит в темноте, возможно он колдун как и я.

— Расскажи мне всё. — Взмолилась я. — Я не понимаю, что происходит с моей жизнью! Ты ведьмак? Как ты видишь в темноте?

— Я не ведьмак, но у меня есть некие магические способности благодаря… — Он замялся и замолчал.

— Мирославе — продолжила я. Он кивнул. — Но как?

— Она сделала меня своим слугой. — Я впала в ступор, что-что? — Да, — глядя на мой ошарашенный вид повторил Олег. — Я слуга ведьмы.

— А как ты стал им? — Осторожно спросила я. — Давно ты служишь ей?

— Достаточно. — Он вздохнул. — Я младше Мирославы на два года. — Мои брови взлетели вверх.

— Тебе что, сто лет?

— Теоретически да, практически нет. — Он почесал затылок и продолжил. — Когда началась война, мне как раз уже исполнилось восемнадцать, хотел пойти добровольцем на фронт.

— И что случилось? Ты погиб на войне?

— А случилась Мирослава, она не дала уехать мне. — Он усмехнулся, — лучше бы я погиб на фронте. Она убила меня, а потом вытащила из гроба. Ты наверно не знаешь, что становиться с человеком, когда его воскрешают?

Я отрицательно покачала головой.

— Он становиться рабом того, кто его воскресил, беспрекословно выполняет любые приказы. Когда она погибла, должен был умереть и я. Так как её сила поддерживала во мне жизнь. Но видишь, как случилось, силу она успела оставить, та существовала сама по себе, ожидая нового владельца. Поэтому я до сих пор жив.

— Наверно весь свет уже объездил? — С любопытством спросила я.