Альберт Эйнштейн. Во времени и пространстве

Чтобы Вы лучше меня поняли, я прошу Вас на минуту представить себе такую картину – Вы профессор в Пражском университете. И там приходит к власти правительство, которое лишает чешских немцев средств к существованию, одновременно путем насилия запрещает им покидать страну. Вдоль границы устанавливаются посты, которые стреляют в тех людей, кто хочет уехать без разрешении из страны, чье правительство ведет против них необъявленную войну на уничтожение. Считали ли Вы тогда правильным все это молчаливо принимать, не вступаясь за них? И разве уничтожение немецких евреев взятием их на измор не является официальной программой сегодняшнего немецкого правительства?»

Что мог возразить коллеге почтенный Планк, сам запертый в клетке, увенчанной свастикой? Ни-че-го. Впрочем, в мае 1933 года он как президент общества имени кайзера Вильгельма все же добился приема у рейхсканцлера и попытался убедить Адольфа Гитлера, что такие люди, как Габер или Эйнштейн, могут быть бесконечно полезны для страны. Он мягко настаивал, что, мол, существуют разные евреи, не стоит ко всем подходить огульно, что встречаются патриархальные евреи, которые свято чтут лучшие немецкие традиции, являются верными носителями ценностей истинно немецкой культуры. Вот, например…

– Все это чепуха! – Резко перебил ученого Гитлер. – Жид есть жид. Где есть один жид, там сразу собираются евреи всех мастей. И вы меня не переубедите! Мы обойдемся без ваших евреев!

На прощание Гитлер великодушно сообщил ученому мужу, что его самого от концентрационного лагеря спасает лишь преклонный возраст…

Берлинские власти, правда, не торопились удовлетворить прошение Эйнштейна о лишении гражданства. Добровольно отказаться от немецкого гражданства? Ну уж нет! Рейхстагом был спешно принят закон, согласно которому гражданство Германии отбиралось в порядке наказания всех «врагов рейха и немецкого народа». С лета 1933 года стали публиковаться особые «проскрипционные списки» тех, кто лишался гражданства великой Германии; Лион Фейхтвангер, Генрих Манн, Йоханнес Бехер, Альберт Эйнштейн…

Это мы лишаем вас гражданства, герр профессор! Вы его недостойны!

В Штатах Эйнштейн с готовностью откликнулся на предложение бойкой корреспондентки газеты «Нью-Йорк Уорлдтелеграм» Эвелин Сили прокомментировать события в Германии:

«Пока у меня есть возможность, я буду пребывать только в такой стране, в которой господствуют политическая свобода, толерантность и равенство всех перед законом. Политическая свобода означает возможность устного и письменного изложения своих убеждений, толерантность – внимание к убеждениям каждого индивидуума. В настоящее время эти условия в Германии не соблюдаются. Там как раз преследуются те, кто в международном понимании имеет самые высокие заслуги, в том числе ведущие деятели культуры и искусства. Как любой индивидуум, психически заболеть может каждая общественная организация, особенно когда жизнь в стране становится невыносимой. Другие народы должны помогать выстоять, противостоять такой болезни. Я надеюсь, что и в Германию скоро вернется здоровая атмосфера, и великих немцев, таких, как Кант и Гете, люди будут не только чествовать в дни редких праздников и юбилеев, но в общественную жизнь и сознание каждого гражданина проникнут основополагающие идеи этих гениев».