Альбигойский Крест. Сенешаль Каркассона

Но, последние перемены в Бушаре поразили Ги до глубины души. От шумного и грубого рыцаря не осталось и следа. Улыбающийся де Марли мирно прогуливался по цитадели и перекидывался веселыми шутками с воинами, которые смотрели на него во все глаза, ожидая чего угодно, но добродушия и приветливости от него не ожидал никто.

– Добрый день, ребята! – весело поздоровался с воинами сенешаль. – Как настроение?..

Воины, расположившиеся на отдыхе в тени ворот, встали и поклонились ему. Старший караула, высокий рыцарь сорока лет, улыбнулся и ответил:

– Хвала небесам, сеньор сенешаль! Несколько мирных дней никогда не помешают…

– Это верно! – Улыбнулся Ги и кивнул головой в сторону де Марли. – Наверное, молитесь, что наш мессир де Марли отдыхает?..

– По чести сказать, ваша милость, – ответил ему рыцарь, – столь неожиданная перемена в сеньоре де Марле поначалу удивила нас, но, поразмыслив, мы решили, что не стоит будить лихо пока оно тихо. Раз его милость решил отдохнуть от ратных забот, то и нам не грех посидеть и погреть кости под солнышком…

– Ну, что же, отдыхайте. – Сенешаль повернулся и продолжил свою неторопливую прогулку.

Вот уже два дня из головы сенешаля не выходил разговор, состоявшийся с евреем Исааком. Ги понимал, что старик обладает определенным влиянием среди населения крепости, да и всей округи, ведь многие жители, купцы и ремесленники, не говоря уже о знатных сеньорах, числились у него в должниках.

Сенешаль прошел в дальний угол цитадели, где росли несколько яблонь, и присел на большой овальный валун, бока которого поросли от времени мхом. Легкий ветерок приятно освежал его, солнце в этой части крепости палило не так жестоко – тень от деревьев сглаживала летний зной.

Слуга, шедший за ним, догадливо поставил возле него небольшой кувшин с вином и серебряный кубок лиможской работы.

Ги взял кувшин и налил себе местного вина. Он отхлебнул прохладное красное вино и стал наслаждаться немного терпким, но изысканным букетом и ароматом.

«Да, велика и богата Франция… – подумал он, рассматривая чеканку на кубке, – этот кубок я купил в Лиможе, как раз в год смерти покойного короля Ришара Кёрдельон. С этих пор я не расстаюсь с ним и таскаю его всюду, куда бросает меня судьба. Венеция, Палестина, а теперь Каркассон…».

Ги заслушался трелью птички, севшей на ветку прямо над его головой и заливавшейся ослепительной летней песней, полной радости и непринужденности. Он глубоко вдохнул воздух, наполненный ароматом зреющих яблок, закрыл глаза и вспомнил родные края Иль-де-Франс, его родной замок Сент-Ном, веселую речушку, что омывает его стены, и почувствовал, что сильно устал. Устал от войны, от постоянных разъездов, атак и нервного перенапряжения. Устал от постоянного нахождения вдали от родного дома, соскучился по детям и жене, оставшимся в замке и вспоминавшими о нем долгими вечерами.

«Наверняка, Жанна сейчас учит хозяйственным премудростям дочку. – Улыбнулся Ги де Леви, вспоминая жену и дочь. – Ворчит на нее, а у той только платья, да украшения на уме…».

Он усмехнулся, налил вино и стал пить его медленными глотками. Он мучительно думал о том, как быстро сможет Исаак отыскать интересующих его голубей, чтобы было легче найти и изловить предателей и шпионов.

«Женщина… – нахмурил лоб де Леви, – кто же она? Мария? Бред! Тогда, все-таки, кто? Гулящая вдовушка Катерина? Слишком уж все просто…. Нет, так работать могут только несколько человек…».

Внезапно, его привлекли шум и голоса воинов, раздавшиеся возле ворот цитадели. Судя по всему, снова прибыло пополнение из Нарбонна или Монпелье, обещанное сенешалю Чезаре де Висконти.

– Уберите. – Сказал Ги де Леви слугам. – Да, и не забудьте приготовить обед. Известите моего сына и мадам Марию.

Он встал и, отряхнув одежды, направился к воротам. Слуги быстро убрали кувшин и кубок, свернули покрывало и поспешили в дом. К его удивлению, Ги-младший уже находился возле ворот, где придирчиво осматривал прибывших наемников.

Разномастный сброд разных возрастов и национальностей толпился возле больших конюшен. Пять конных рыцарей, прибывших вместе с ними, были родом из северной Италии. Они спешились и стояли в тени строения, стараясь держаться на некотором удалении от общей толпы наемников. Глаза сенешаля сразу отметили их усовершенствованные шлемы тонкой работы и кольчуги, сплетенные из более мелких колечек, чем французские или немецкие. Круглые щиты-рондаш, седельные мечи-бастарды и длинные секиры для конного боя блестели на солнце и составляли гордость итальянских рыцарей. Это красивое на вид и грозное в бою оружие, судя по отличной полировке металла, было выковано в Милане, славившимся своими знаменитыми на всю Европу оружейниками.

Сенешаль медленно прошел мимо толпы наемников, перекинулся парой фраз с сыном, приказав ему принять командование этим пополнением, и подошел к рыцарям.

– Добрый вам день, благородные итальянские сеньоры! – Произнес Ги де Леви. – Надеюсь, что Бог хранил вас в пути…