Альбигойский крестовый поход

Однако авиньонцы спасли Раймунда VII от гибели, несмотря на предательство его собственных вассалов. Дворяне Лангедока непрерывным потоком прибывали в лагерь Людовика с изъявлением покорности, больше похожим на раболепие. Сикар де Пюилоран, бывший файдит, который сражался против Симона де Монфора при Кастельнодари и защищал Тулузу от самого Людовика в 1219 году, теперь заявил, что был "опьянен восторгом" от прибытия короля. Он был "готов валялся в грязи, чтобы поцеловать палец ноги Вашего славного Величества. Мы омываем Ваши ноги нашими слезами, славный господин, и мы жаждем привилегии быть принятыми в качестве рабов под Вашу королевскую мантию". Подобные выражения позволяют лучше оценить численность армии Людовика, чем расчеты хронистов-современников или генералов XIX века. Большая часть Лангедока покорилась еще до падения Авиньона. Ним готовился к сопротивлению, но фактически сдался в начале июня. Молодой граф Комменжа, сын самого верного союзника Раймунда, обещал предоставить все свои войска в распоряжение короля. К потоку перебежчиков попытался присоединиться даже Журден де Кабаре, но он имел несчастье попасть в руки Раймунда, когда направлялся лично приветствовать Людовика, и провел оставшиеся два года своей жизни в тюрьме. Эти люди были сломлены внезапным возобновлением войны после двух лет относительного мира. Они не были готовы снова стать файдитами, и даже если бы они ими стали, их вассалы, вероятно, покинули бы их. Гарнизон Каркассона сдал крепость в июне, несмотря на упреки Роже-Бернарда де Фуа, который держал ее как опекун молодого Транкавеля. Покинутому своими людьми, Роже-Бернарду пришлось последовать их примеру. Он прибыл в лагерь Людовика в Авиньоне, предложил своего сына в качестве заложника и оставался с королевской армией до конца осады; но Людовик не принял его покорности, и граф бежал так ничего и не добившись.

Поход Людовика по Лангедоку был триумфальным. Арно-Амори, теперь уже очень старый и несколько смягчившийся человек, ехал впереди армии, принимая капитуляции. Короля чествовали в Безье и Каркассоне, а в Памье приветствовали мясом, хлебом и вином, присланным епископом Тулузы. Сопротивление испарилось. Граф Фуа оставался в Лиму до конца сентября, а Раймунд VII, хотя его передвижения невозможно точно проследить, похоже, затворился в Тулузе. Людовик привез осадные машины из Авиньона с намерением осадить Тулузу, но приближение зимы (это был конец октября) заставило его передумать, и осада была отложена до весны. После чего он отправился в Памье, где собралась ассамблея прелатов и баронов, чтобы рассмотреть вопрос об управлении завоеванными территориями. Людовик назначил сенешаля для Бокера и, вероятно, еще одного сенешаля для Каркассона. Под их началом иерархия чиновников должна была управлять обширными землями, которые Людовик конфисковал у новых файдитов, и обеспечивать соблюдение десятков тривиальных юридических прав, которые все вместе составляли основу королевской власти. В последних числах октября королевская армия двинулась на север, проходя мимо Кастельнодари и Лавора — полей сражений, на которых Симон де Монфор заложил реальные основы капетингского правления.