Альбигойский крестовый поход

Некоторые из ведущих капитанов Раймунда думали именно так; один из них, Оливер де Терм, перешел на сторону французов в ноябре. Его взоры, как и взоры Раймунда, были обращены на север, где Бланка Кастильская проявила себя как выдающаяся правительница, а перспектива хаоса в королевстве не оправдалась. Восстание знатных баронов, которое усердно поддерживали англичане, было легко подавлено, и возможность новой королевской экспедиции в Лангедок уже нельзя было исключать. Новый Папа, Григорий IX, призывал к этому с июня 1228 года. Он обратился с прямым призывом к нескольким французским дворянам и уже договорился с цистерцианцами о проповеди крестового похода. Именно в такой угрожающей атмосфере оказался аббат Грансельва, когда в ноябре 1228 года прибыл к королевскому двору с предложением о капитуляции от Раймунда VII. Граф заявил, что "всем сердцем желает вернуться в лоно Церкви и на службу к своему господину королю". В начале следующего месяца было объявлено перемирие, а большинство заинтересованных лиц собрались в Мо, к востоку от Парижа, чтобы обсудить условия заключения мира.

Переговоры продолжались в Мо и Париже более трех месяцев. Результат показал, что упорство Раймунда в сопротивлении было не напрасным, так как условия, хотя и унизительные для него лично, были, безусловно, более благоприятными, чем те, которые предложил бы ему Людовик VIII. Раймунд остался графом Тулузы, но фактически был низведен до статуса пожизненного владельца. Его единственный ребенок, Жанна, была обручена с девятилетним братом короля, Альфонсом де Пуатье, и после смерти Раймунда его владения должны были перейти к их потомству, независимо от прав любой мужской линии Тулузского дома. Княжество значительно уменьшилось в размерах. Все его восточные провинции были присоединены к французской короне, включая большую часть обширных владений Раймунда в долине Роны. Маркизат Прованс был передан Церкви (которая владела им до 1234 года). Транкавелей лишили наследства второй раз за поколение, а их небольшое государство, бывшее когда-то занозой в боку Тулузского дома, также перешло к Капетингам. Раймунду досталась большая часть епархии Тулузы и северное Альбижуа вместе с Керси, Руэргом и Ажене — примерно половина державы, которой Раймунд VI правил в 1209 году.

Современники считали эти условия суровыми, как, несомненно, и предполагалось. Гийом Пюилоранский считал, что они вряд ли могли быть хуже, если бы Раймунд был захвачен в бою. Но суровость была скорее кажущейся, чем реальной. Большая часть территории, которую сдал Раймунд, входила в состав владений Транкавелей, и как таковая никогда не подчинялась его предкам более чем номинально. В действительности, окончательное устранение Транкавелей, вероятно, только усилило власть Тулузского дома в тех владениях, которые за ним остались. По сути, территориальные потери Раймунда составили Ним, Бокер и Сен-Жиль, а также несколько богатых и важных территорий на правом берегу Роны. С файдитами обошлись мягко. Тем, кто не был еретиком, было разрешено вернуться в свои фьефы, и многие так и поступили. Даже графу Фуа, который не смог добиться от Людовика VIII никаких приемлемых условий, было позволено сохранить почти все свое графство, за исключением замка Фуа и двух других, которые были временно переданы королю в обмен на пенсию в 1.000 марок в год.

Церковь никому не мстила в течение двадцати лет исключительно в интересах французской монархии. Договор предписывал Раймунду вернуть все, что, в соответствии с обвинениями, было отнято у духовенства, хотя это право собственности часто было предметом настоящих юридических баталий. Граф должен был выплатить Церкви компенсацию в размере 10.000 серебряных марок и потратить 4.000 марок на одаривание религиозных орденов для спасения своей души. Еще 4.000 марок должны были пойти на основание университета в Тулузе для защиты религиозной ортодоксии. У ортодоксии должны были быть другие защитники, кроме профессоров, которых аббат Грансельва был послан набирать в Париже. Первые статьи договора обязывали Раймунда разыскивать и наказывать еретиков в соответствии с предписаниями Церкви, что было зародышем той инквизиции, которой предстояло найти в Раймунде такого находчивого противника в течение следующих двух десятилетий. Папский легат, несомненно, был уверен, что угрожающая близость представителей короля в Каркассоне обеспечит выполнение этих обещаний, и чтобы сделать угрозу более реальной, Раймунда практически лишили возможности защищать свое графство от вторжения. Тулуза и тридцать других городов должны были лишиться своих стен и рвов. В действительности, в Тулузе разрушение укреплений началось немедленно, а двадцать горожан были взяты в заложники и отправлены в Париж как залог хорошего поведения их соседей.