Альбион и тайна времени

Среди множества банок, привезенных из Москвы, лежала, обвивая их и благоухая, длинные низки сушеных белых грибов, из которых я приготовляю свой семейно-фирменный салат — гордость стола.

Весь вечер я трудилась: заливала грибы кипящим молоком, дабы к утру, завернутые в теплое, они разбухли и стали почти такие, как были под деревом в лесу, заводила тесто для пирожков, пекла коржи для торта. Весь следующий день, не приседая, тоже готовилась к приему: резала салаты, жарила, парила, варила. Расставляла на столе. Едва успела переодеться к приходу гостей.

Гости откушали всего. Очень хвалили. Перебегая из кухни в столовую, я едва успевала подносить. Они о чем-то говорили с мужем, даже смеялись, но я плохо соображала о чем. Уходя, гости долго благодарили, уверяя, что провели незабываемый вечер.

Через день почтальон принес изящный, конверт. Письмо содержало восхищенные отзывы и слова благодарности. В конце стояла фраза: «И еда была изысканнейшая!»

Я ликовала. Победа! Как, однако, приятно сознавать, что удалось не ударить в грязь лицом. А ведь я только приехала! То ли еще будет! Кажется, эта гостья милая, и, хотя совсем немолодая, возможно, мы подружимся: в ней есть что-то такое приятно-располагающее.

Нежно-коровьи мечтания были прерваны телефонным звонком. Миссис Кентон хотела узнать, как называется та рыбка в баночке, что я ей на днях подарила. Она намеревалась открыть баночку нынче вечером к приезду мужа из Уэльса, где он был по делам службы.

— Милая! — закричала я радостно. — Приходите ко мне чай пить!

Мне хотелось поделиться с соседкой своей победой, а также остатками яств, которые до сих пор заполняли не только холодильник, но и всю кухню.

— Да, но… сейчас еще два часа дня.

— Ах, я забыла, что тут пьют чай ровно в пять. Жду вас.

Миссис Кентон явилась ровно в пять прямо из парикмахерской, где ей тщательно завили негустые седые волосы. К приезду мужа. От нее пахло гиацинтами.

— Вы принимали гостей и прежде не посоветовались со мной? — Завитые букольки закачались, как колокольчики.

— Чего тут было советоваться, все прошло великолепно. Вот, — протянула я ей письмо, — неоспоримое доказательство моей победы.

Она мельком пробежала его и равнодушно бросила на стол:

— Письмо еще ни о чем не говорит. Надеюсь, когда они пришли, вы рассадили их в кресла и предложили слегка выпить?

— Зачем, у меня все было уже готово, пирожки остывали, я сразу позвала их к столу.

— Так! — Глубокие, блеклые глаза миссис Кентон блеснули острым светом. — Так. Полагаю, что за столом вы рассадили своих гостей удобно и продуманно с учетом пола, языкового различия и профессии?

— Никак специально не рассаживала. Их было двое, муж и жена, рядом и сидели.

— Всего двое?! — почти закричала миссис Кентон. — Вы уверены, что всего двое?

— Да вы что, дорогая, смеетесь надо мной. Двоих и звали.

— Пусть так. Надеюсь, с едой-то было все в порядке?

— Еще бы! Крупинке негде упасть — весь стол закусками заставила. Видите, в письме: «и еда изысканнейшая». Значит, так: три сорта салатов, холодец, рыбное заливное, разного сорта селедки, паштеты, огурчики и квашеная капуста, язык и ветчина и еще всякие мелочи, потом борщ с пирожками, потом горячее…

— Какое?

— Я приготовила по грузинскому рецепту цыплят-табака. Знаете, довольно сложно готовить: заранее маринуешь птицу, обсыпаешь луком и перцем, даешь ей пропитаться специями, а потом, перед самой подачей на стол, жаришь под прессом на раскаленной сковороде. И непременно без масла.

— Не хотите ли вы сказать, что кормили своих гостей курами?

— Да… — протянула я, все более чувствуя, как мой рассказ встречает у соседки глубокое неодобрение.

— Не будете ли вы добры показать мне тарелки, на которых подавали гостям.

Я принесла ей нечто восхитительное, известное в Москве под волшебным названием «Голубые кареты». На белом фоне, сплошь усыпанном голубыми цветами, куда-то мчались голубые лошади с голубыми каретами и голубыми седоками. Это было мое первое приобретение в Лондоне. Я увидела «кареты» в окне какого-то магазина и замерла — ведь точно такие же продавались у нас в Москве и, как говорится, «вся Москва» гонялась за ними, да не всем досталось. Я купила их не раздумывая. И вот теперь эта сухопарая англичанка почему-то с презрением глядит в тарелку и говорит:

— Так я и знала, боже мой, так и знала! Почему вы не посоветовались со мной, прежде чем принимать гостей?

— Вы хотите сказать, что я принимала гостей не совсем правильно?

— Совсем неправильно, просто ужасно.

И, не обращая внимания на мое угасающее лицо, миссис Кентон холодно перечислила, как засудила:

— Во-первых, нужно было пригласить еще одну пару — гостями здесь угощают так же, как едой. Вы лишили своих гостей не только возможности общения, ибо сами толклись на кухне, но и возможности написать в письме фразу: «гости, которые были приглашены вместе с нами, оказались очаровательными людьми».