Альбус Дамблдор - девочка-волшебница (СИ)

А еще шептались, что они хотят отравить Смертельную Пущу и ее созданий, союзников волшебниц.

— Сообщение… что с их портключами?!

— Оба сломаны, леди Айлин, их атаковали внезапно.

А то и целились прямо в носительниц портключей, подумала Айлин. Впрочем, это было уже по части Наимы, выискивать возможных предателей и источники утечки информации. Как к ним бежали женщины, сообщая информацию, так и от них бежали мужчины, извещая врагов о разных делах. Если бы не скорость перемещения, не волшебство, недоступность для них Замка Волшебниц, возможно, враги давно бы подловили их всех в ловушку, как они сами ловили противников.

— Я…

Айлин замерла, переоценивая ситуацию. Она не бывала в Утаххе, но точно так же, там не бывала и наставница. Аппарировать куда-то, где ты еще не был или не помнишь местности? Аппарировать просто вперед, в пределах видимости – можно, но насколько ее хватит? Успеет ли она добраться до Утаххи вовремя?

— Мне нужен кто-то, бывавший в Утаххе и кто не побоится открыть передо мной свои мысли! Во имя спасения наших сестер! – крикнула она.

Сама Айлин уже рылась в мешочке, пытаясь найти зачарованный пергамент для связи с наставницей. Если той сейчас было вообще до пергаментов, вполне возможно, что она наслаждалась обществом Фаруха и не думала о делах!

Замок волшебниц и Фарух, мысли ее перескочили дальше на принцессу Ибтахаль. Не прямую родственницу Фаруха, конечно, четвероюродная сестра, но зато дочь короля. Не прямая наследница престола – женщинам не положено было наследовать, но все же принцесса. Она явилась в Дакху, то ли спасать Фаруха, которого бросили в тюрьму, то ли наоборот, своим присутствием как бы легитимизировать его казнь.

Нет, подумала Айлин, что-то тут не сходится – как она путешествовала без родственников мужского пола? А как же те воины, кто-то из них был принцем? Но тогда ему и предстояло присутствовать… нет, Ибтахаль что-то привирала. Но что она тогда делала в Дакхе? Айлин собиралась заняться ей, но уже третий день вместо этого разбиралась с проблемами, накатывавшими одна за другой и в конечном итоге вернувшими ее под стены обезумевшей Дакхи.

Стоило ли вообще возвращаться в замок волшебниц? Даже сейчас, посреди сражения, стоило ей только вспомнить принцессу, как мысли ее понесло куда-то не туда. Поэтому леди Ариана отсылала Фаруха, чтобы тот не сбивал ее с мысли?

— Леди Айлин, – донесся голос.

Айлин вынырнула из мыслей, торопливо прибегла к умению менять внешность, чтобы скрыть свое покраснение и стыд. Вот так вот отвлекаться на глазах у всех, посреди важнейшего события! Нет, от Ибтахаль нужно было избавиться, да что там, вообще не стоило ее отправлять в замок волшебниц! Но разве армия из столицы не выступила, чтобы спасти ее? Или все же они шли на помощь Дакхе и Фаруху, нет, тому кто сменил Фаруха?

— Да, – она повернула голову и воскликнула изумленно. – Отец?

Вспышка злости, готовность возражать ему, орать, напоминая, что времена изменились. Отец Айлин все же не выдержал (как и многие другие) согласился принести клятву и вступил в ряды армии Утариха, лишь бы сражаться с Теменью. Но это не значило, что Сандул Никет и остальные одобряли открытые лица, равноправие и прочие свободы и изменения.

Тем, кому хватало мозгов, помалкивали, но это же был отец Айлин!

— Я бывал в Утаххе, – с кряхтеньем склонил голову Сандул.

Позу покорности все же принимать не стал, но и прямо на Айлин не смотрел.

— Тебе нужны мои мысли, вот они.

Айлин мысленно скрежетнула зубами, не зная, плакать или смеяться. Что задумал отец? Или он решил, что раз его выпустили, то Айлин простила ему все прошлое, включая убийство сына Хархипа Гидамы?

— Сосредоточься на образе Утаххи, – произнесла она.

Затем вскинула палочку и, зная, что пожалеет об этом, все же произнесла:

— Легилименс!

Вторжение в образы прошло легко, но мысли Сандула были затуманены видом Айлин, а ей самой было еще далеко до наставницы. Кто-то мог бы сказать, что из остальных волшебниц только у Гюльды как-то получалось нечто похоже на легилименцию, но Айлин никогда не считала подобное оправданием.

Утахха.

По меркам Кравии не самый большой город, но все же больше Тобрука.

Мать Айлин.

Она и отец в Утаххе.

Телесная близость и Айлин торопливо отпрянула, вынырнула из воспоминаний отца.

— Ты… ты…, – задыхалась она.

Отец любил ее мать, любил так, что часть этой любви перешла потом и на Айлин. Недостаточная часть, чтобы удержать его от желания выдать Айлин замуж, но все же своими годами свободы она была отчасти обязана и матери.

— Ты сделал это специально! – выкрикнула она, наставляя палочку.

Две женщины тут же уткнули ему копья в бока, третья выдернула жезл из рук. Сандул Никет не сопротивлялся.

— Нет, – ответил Сандул. – Но Утахха всегда пробуждала во мне воспоминания о твоей матери, Айлин, поэтому я больше не возвращался туда. Надеюсь, ты понимаешь, что я желал тебе только добра.

— Особенно, когда посылал за мной Биара?!