Альбус Дамблдор - девочка-волшебница (СИ)

— Как ни странно, но здесь можно помочь. Будет больно, но недолго.

— Ничего, я привыкла к боли, – раздался голос Иканы. – Делайте, что считаете нужным, леди Ариана.

Леди Ариана присвистнула, изобразила какую-то мелодию и в зал, где проходил осмотр, впорхнул Жар-Хвост, освещая все вокруг.

— Светлячок, дружище, без тебя тут никак, – сообщила леди Ариана волшебной птице, почесывая ей шейку.

Жар-Хвост заплакал прямо на подставленные два пальца леди Арианы, которые она затем стремительно вонзила прямо в задний проход Иканы. Та вскрикнула, всхлипнула и затем неожиданно застонала. Не от боли, от облегчения, Айлин уже начинала различать подобные оттенки.

— Не болит, – прошептала Икана, – не болит!

— Как и должно быть, – проворчала леди Ариана, вынимая два пальца, которыми до этого совершала поступательные движения. – Жаль, что все общество так не вылечить.

Ну почему же, вдруг подумала с прежней слепой яростью Айлин, можно и так. Засунуть всем мужчинам руку в зад по самый локоть, да вырвать их бездушные сердца!

====== Глава 14 ======

13 июля 1437 года, замок Сандула Никета

В закрытой и запечатанной магией комнате висели тишина и клубы дыма. Сандул Никет, Хархип Гидама и Бадия Караичи яростно затягивались из кальяна, нервно хрустели печеньем и с громким причмокиванием втягивали чай, избегая смотреть друг на друга. Совместно пережитое унижение объединяло их, но в то же время никто не хотел говорить о таком позоре.

Если бы эта ужасная и бесстыдная девушка-волшебница забрала себе еще и их магические жезлы, то оставалось бы только умереть со стыда. Ни один из них не умел изготавливать жезлы и при покупке новых обязательно возникли бы вопросы, у магической верхушки королевства и глав магической стражи, неустанно искавших нарушителей заветов отца. Возможно, они и отомстили бы, двинув всю мощь королевства на Пущу, но перед этим трех присутствующих магов казнили бы, за проявленную слабость, а может просто оскопили, ослепили, вырвали языки и продали за море или даже за океан. В священной империи Хонофы слепые евнухи, неспособные коснуться чужой женщины ни взглядом, ни мужским отростком были в большой цене.

— Сейчас не помешали бы танцы мальчиков, – первым не выдержал Бадия Караичи.

Он всегда отличался чрезмерной активностью в постели и по слухам, даже бестиологом стал, чтобы без помех совокупляться с волшебным зверьем.

— Танцы! – прикрикнул хрипло Гидама, показывая, что он тоже напряжен до предела. – Не до танцев сейчас!

— Это все моя вина, – признал Сандул, складывая руки на пухлом животе и вздыхая. – Разбаловал младшую, отступил от заветов Отца, не воспитывал ее в строгости, как подобает.

— А еще твои ученики и твой сын обделались ранее, когда не смогли схватить ее! – выкрикнул Бадия. – Ты утаил от нас информацию!

Кальяны уже погасли, еда была съедена, оставалось только ругаться.

— Ты – лучший бестиолог Кравии и не смог удержать своих зверей! – огрызнулся Сандул. – Если бы мы не потратили на них время, если бы Хархип не ударил, как всегда бездумно...

— Только так побеждают в бою!! – взревел Хархип, приподнимаясь.

Все они полулежали на диванах, опираясь на локти и подушки. Жезлы, по общему согласию, оставили снаружи, предвидя подобную сцену. Сандул смерил Хархипа взглядом, хоть и старик, кожа да кости, да зол в драке, может и просто кулаками накостылять! Сам Сандул всегда больше ценил удовольствия тела, вкусную еду, экзотических девочек и мальчиков из других стран, дурманящие травы, благо мог себе позволить. Земли под его правлением и магией процветали и приносили немалые деньги.

— Но мы не смогли победить и проиграли все вместе, – примирительно сказал Сандул.

— Мы отомстим! – вмешался Бадия. – Мы должны отомстить и заиметь насмерть эту выскочку и всех, кто сбежал к ней!

— Там моя дочь, – нахмурился Сандул.

— Ты и правда ее разбаловал!! И сам обленился! – обвиняюще ткнул в его сторону пальцем Хархип. – После всего случившегося, ты еще считаешь эту тварь своей дочерью! После явленного нам бесстыдства?! Да ее мало забить камнями, такую шлюху следует возить по всему королевству, отрубая ей по куску тела в каждом городе, в назидание всем, что бывает с теми, кто забыл заветы Отца!

К концу этой длинной тирады у Хархипа кончился воздух и он закашлялся. Ребра под коричневой, старческой кожей ходили ходуном, скрип кашля резал уши. Затем Хархип еще хрипел и долго, смачно собирал слюну и мокроту из горла, откашливался.

— Позвать Фазула? – участливо спросил Сандул. – Лекарь из него так себе, но что-то да может.

— Плевать, – прохрипел Хархип, снова сплевывая. – И не такое переживал.

Польза от его долгого кашля была только одна – все остыли и успели обдумать ситуацию.

— Ты прав, дружище, – сказал Сандул, – у меня больше нет дочери.

— А у меня жены, – добавил Хархип.

Плевок в этот раз вышел совсем жиденький.

— Небесный Отец! При двух свидетелях-мужчинах клянусь – Икана мне больше не жена! – провозгласил Хархип, вздымая руки к небу. – Может и правда пригласим мальчиков?