Альбус Дамблдор - девочка-волшебница (СИ)

Сандул и Бадия синхронно взмахнули руками, подтверждая приказ, Абди и Вазир склонились и вышли.

— Стало быть, ты хочешь повидать еще раз Айлин Никет, да? – почти ласково спросил Хархип, поднимаясь и подходя ближе к сыну.

— Да! – воскликнул Фасуд, словно в экстазе. – Она такая! Такая! Та ночь была просто волшебной и наши сердца бились в унисон!

В заключении Фасуд вел себя сдержаннее, как ни странно, возможно, рассчитывал на повторение. Стала понятна и причина его горестного плача, когда их доставили на опушку Пущи.

— Отец, я знаю, ты передумал жениться на Айлин, могу ли я рассчитывать на твое благословение нашего брака?!

— Разумеется, – морщинистые губы Хархипа растянулись в улыбке.

Кулак его взметнулся и ударил Фасуда прямо в горло, потом в средоточие жизни в животе, нога припечатала в пах. Хархип схватил сына за горло и начал душить, рыча.

— Как посмел ты поддаться чарам тварей?! Ты мне больше не сын!

— Отдай его мне, – попросил Бадия Караичи, подходя ближе и снимая набедренную повязку. – Он всегда мне нравился.

— С ума сошел? – воскликнул Хархип. – После того, как там побывала эта демоница из Пущи?

Лицо Бадии исказило отвращением, он натянул повязку обратно и присоединился к Хархипу, Сандул тоже поучаствовал. В шесть рук они удавили Фасуда, скрепив свой союз кровью и смертью, и утерли пот со лба.

— Зовите остальных! – приказал Хархип. – Выкорчуем гниль сразу!

====== Глава 15 ======

19 сентября 1437 года, Смертельная Пуща

Из коридора донесся топот детских ног.

— Лови ее!

— Оглушающее заклинание!

— Набрасывай сеть!

В дверь класса полосатой молнией влетела Двуххвостка, ринулась к Айлин, обиженно мяукая на ходу. Оба хвоста торчали пушистыми трубами. Следом за ней в класс влетела Саадака, увидела, что идет занятие, попыталась остановиться, но в нее врезались две другие “охотницы”, Айна и Джамида, и все втроем повалились на пол.

Двуххвостка запрыгнула на колени к Айлин, начала урчать и ластиться, но все еще пушила хвосты и прижимала уши.

— Асемая опять не уследила, – со вздохом сделала вывод Айлин.

Леди Ариана лечила ее, аккуратно и медленно, и разум постепенно возвращался к Асемае. Но она недолюбливала башню и вообще любые закрытые помещения и предпочитала все время проводить на свежем воздухе, даже спала в одной из беседок. Поэтому она естественным образом выпала из занятий и стала кем-то вроде постоянной няньки, приглядывающей за детьми.

— Не надо селдится на тету Асемаю, – сказала Джамида, младшая из всех троих, – Гюльнала отвлекла ее.

Сказав это, Джамида сунула палец в рот и чуть надула щеки.

— Надо будет просто запирать дверь заклинанием, – заметила леди Ариана, – либо просто считать все это перерывом, после которого учеба пойдет лучше.

Все закивали, заулыбались, даже Гюльды, которая до сих закрывала лицо легкой вуалью (практически прозрачной, впрочем) и садилась в сторонке, позади всех, как и подобает служанке.

— Они могли поймать мою бедную несчастную кошечку, – просюсюкала Айлин, тиская Двуххвостку.

Та млела и урчала, разваливалась все сильнее, полосатая шерсть блестела.

— И потом загладили бы ее до смерти! – рассмеялась Икана, уже давно не Гидама.

Излечение от хронических болей, необходимости следить за своим недержанием и отсутствие садиста-мужа самым благотворным образом повлияли на нее. Икана расцветала с каждым днем и это была красота, заставлявшая сердце Айлин биться чаще. Красота зрелой, познавшей и горе, и радость, и счастье материнства женщины, тело и лицо ее перестали быть впалыми и заостренными, наоборот, налились и округлились.

— Она могла покусать их, – робко заметила Галия.

— Еще неизвестно кто кого покусал бы! – снова рассмеялась Икана, громко и звонко. – Бесстрашие из них так и прет, то на Кудаха залезут, то у Светлячка пробуют перо вырвать, то вон за Двуххвосткой гоняются!

Да, подумала Айлин, взрослые Мечезубые Кошки вырастали чуть ли не с человека размером. Двуххвостка, хоть и была пока еще котенком, но быстро росла и уже несколько раз притаскивала различных убитых зверушек, даже больше себя размером.

От хохота Иканы проснулись и заревели два младенца, которых Галия держала на руках: ее дочка и дочь Тафти. Галия немедленно сунула каждой из них грудь в рот, крохи зачавкали, замолчали, удовлетворенно сопя. Галия тоже делала успехи, почти не боялась выпускать дочку из рук и нередко отдавала ее Тафти для такого же двойного кормления.

Грудь у Галии была правильной, крепкой, округлой и приятной взору.

— Это извечная проблема магических школ, – вдруг сказала леди Ариана. – Детям скучно все время учиться и сидеть на одном месте, поэтому они лазают повсюду и пытаются потрогать все подряд. И это правильно, без движения нет развития.

Айлин чуть нахмурилась, решив, что это упрек в ее адрес.

— Надо их сильнее нагружать работой, – решила она.