Альбус Дамблдор - девочка-волшебница (СИ)

Айлин же невольно вспомнила отца, чей замок они захватили до того, как прилететь к Караичи. О, старый Сандул и не подумал кланяться, но и орать, грозиться всеми карами тоже не стал. Смотрел на дочь и других волшебниц, стоявших с открытыми лицами, и просто чернел лицом, шевелил беззвучно губами. Небеса не разверзлись, конечно, но духу казнить отца у Айлин все же не хватило, несмотря на все его злодеяния, удушение Фасуда, то, что он хотел выдать саму Айлин за старого негодяя Гидаму и потом послал Баира, чтобы тот казнил беглянку.

— Ты продолжаешь управляться с замком, а все подчиняются тебе. Узнаю, что воруешь, обижаешь женщин, злоумышляешь, строишь козни за спиной – пожалеешь, что не сдох прямо здесь и сейчас.

Хасим снова вздрогнул, остальные смотрели настороженно, но не дергались, страх перед магами пересиливал. В голове Айлин после бессоной ночи стучали молоточки и она распорядилась:

— Пусть приготовят каву и Тойва, где Тойва?

Вперед вытолкнули племянницу Айлин, лишь недавно ставшую женой Караичи. Судя по вздрагиваниям под патрой, очерчивающей уже успевший немного вздуться живот, все было стандартно. Ранее было решено всех жен магов собрать в замке Никетов, устроить нечто вроде женской общины, как в башне леди Арианы. Но теперь Айлин вдруг подумала, что это будет ужасно несправедливо.

— Беременные, юные и старые, пострадавшие от мужчин, могут отправляться в замок Никет. Никто не обещает небесной жизни и халвы во рту, придется трудиться и много, придется сражаться и много, но это будет жизнь без мужчин или жизнь наравне с ними!

— Так не бывает! – крикнул кто-то.

— Так уже случилось! – провозгласила Айлин. – Волей Матери-Магии! Кто хочет, может поклоняться и дальше Небесному Отцу, но власти его больше нет в этих землях!

Окружающие вздрагивали, отворачивались, кланялись, роптали, но тихо, боясь прогневать “страшную волшебницу”. Айлин же плакать хотелось от того, насколько все тут были забиты, запуганы магами и ей хотелось подбежать, схватить их всех, сдернуть накидки, раскрыть глаза и кричать в лица, что пришло время свободы. Но она сдержалась, отчасти из-за усталости, отчасти из-за понимания, что время для этого не пришло.

Пока что вокруг оставался дикий, жестокий, рабский мир и забитость, страх перед магами в нем, играли на руку Айлин и ее соратницам. Ей самой было противно от таких мыслей, поведения, но она помнила уроки леди Арианы, что политика и власть – одни сплошные отходы и если она не готова погрузиться в них, не готова наесться до отвала, не прекращая борьбы, то Айлин не следует и браться изначально тогда за борьбу.

— Давай за нами, – скомандовала она Тойве.

По пути в главный молельный зал с алтарем слуги с поклонами поднесли им чашки с кавой.

— Может быть отравлено, – удержала ее руку Икана.

— Тогда отомстите за меня и убейте здесь всех, – ответила устало Айлин, делая глоток.

В голове чуть прояснилось, она готова была достать безоар, но обошлось. Побоялись. К войску, новым волшебницам, тем, кто будет управлять и надзирать, следовало добавить поиски еще и тех, кто будет им прислуживать и охранять. Женщины, женщины, следовало всюду ставить верных, проверенных женщин.

— Твой дед и дядя сидят в темнице, – заявила она Тойве. – Можешь скинуть вуаль и никогда ее не надевать. Не будет больше насилия и принуждения, стариковских ласк.

Тойва отодвинула вуаль, спросила пискляво:

— А как же мой ребенок?

— Можешь избавиться от него, срок вроде еще не вышел, – бросила Айлин.

Глаза племянницы стали еще шире и чернее. Она была красива, но в то же время оставалась еще ребенком и в Айлин снова вскипела злость, а может кава, наконец, начала действовать.

— Можешь вернуться в замок Никетов, можешь остаться здесь, нам нужны глаза и уши повсюду. Или ты готова последовать за своим мужем куда угодно?

Тойва молчала, склонив голову, слезы текли по щекам и срывались вниз. Ребенок, снова подумала Айлин, ребенок, не привыкший ничего решать сам. С этим тоже предстояло что-то делать.

Айлин потерла висок и отхлебнула кавы.

— Жезлы собрали?

— У меня, – похлопала Гюльды по мешку.

— Хорошо, надо будет сломать алтарь и потом попросить у леди Арианы безразмерную сумку. Думайте, где еще остались маги и давайте уже делить обязанности и замки между собой!

— А также города, которые подчинялись каждому из магов-правителей, – напомнила Икана.

— Да, и их тоже, – кивнула Айлин, делая еще глоток.

Проблемы множились с каждой секундой.

Они могли разрушить алтари, но еще следовало возвести храмы Матери и объявить о том, что их можно посещать открыто всем. Мужчины, конечно, откажутся, но зато пойдут, возможно пойдут женщины.

— Запиши, что, некому записывать? Так, надо записать, что нам нужен кто-то, кто будет записывать и организовывать.

— Разве мы не сами будем это делать? – изумилась Гюльды.

Она озиралась с любопытством, впрочем и Айлин раньше не бывала в храмовой молельне, так, подглядывала пару раз в замке отца. Нет, теперь ее замке. Нет, следовало объявить его общим замком. Айлин сделала еще глоток и подумала, что подумает об этом потом.