Альбус Поттер и Нити Судьбы (СИ)

- А если нет - мне придется драться с тобой! - Альбус схватился за голову и пошатнулся. Простояв так секунду-другую, он выпрямился и посмотрел уже совершено сухими глазами, в которых плескались почти детские обида и непонимание.

- Не доводи до этого. Ты мой сын. Этого не изменить. Не знаю, что с тобой происходит, но обязательно разберусь. Все можно вернуть, Ал. Ты можешь вернуться домой. Отправиться в Хогвартс. Слизерин не имеет права удерживать тебя. Нигрум Сол будет стерта с лица земли. Все кончено.

Альбус рассмеялся. Он смеялся, глядя в потолок своего, когда-то родного, дома. Он смеялся, захлебываясь, так, что было непонятно, смех это или слезы. Гарри потянулся к сыну, но его истерика прекратилась так же резко, как началась. Он взглянул остро, пронзительно и сказал, чеканя каждое слово: “Все. Только. Начинается”.

Хлопок аппарации заставил Гарри вздрогнуть.

В комнате было пусто.

***

Постоянно приходилось спотыкаться о странные корешки, коряги, проваливаться в мшистые ямки и пустоты под ковром бурых, кое-где гнилых, листьев. Лили подумала, что еще, наверное, никогда ее прогулка не была столь странной. Сквозь поредевшие кроны просвечивало хмурое небо, тучи сгущались, и Лили невольно нахмурилась: мокнуть под дождем не хотелось.

- Скорпи, - позвала она осторожно, останавливаясь, чтобы перевести дух.

- Опять? - Скорпиус резко оглянулся, но эта резкость больше не пугала Лили. Нужно учиться видеть суть. Раньше так говорила мама, Лили тогда не понимала смысла этих слов, а сейчас уже понимает. Суть в том, что Скорпиус относится к ней бережно и трепетно, этого не скрыть. Суть в том, что ее чувства, вымученные и даже болезненные когда-то, - взаимны. Просто надо было это увидеть. Лили гордилась тем, что поняла мамины слова, пусть и спустя столько лет. Осмыслила, осознала, приняла, как кредо, с которым собиралась идти по жизни.

Лили встряхнула головой, с грустью отмечая, что длинные волосы больше не бьют по плечам. Она жалела о срезанных волосах, но прошлое не изменить - еще одна важная мысль. Еще один нужный и болезненный урок.

- Скоро гроза, - тихо сказала Лили, прочитав по его глазам беспокойство за себя. Как хорошо, когда можно заглянуть человеку в глаза, и он не отказывает тебе в этом.

- Мы почти пришли, - ответил Скорпиус. - Иди след в след, поняла? Никакой самодеятельности! Это Запретный Лес, и тут может произойти… всякое.

Смешок в ладонь был своеобразным ответом. Лили уже бывала в этом лесу, и Скорпиус должен про это помнить, а если забыл - не ее проблемы. Однако следующий шаг Лили сделала, аккуратно ступая туда, где только что была нога Скорпиуса. Он хотел от нее послушания и становился таким в этот момент… Лили была готова слушаться только ради этого. Ради этой искры в его глазах и неподдельной заботы.

Не прошло и получаса, как они вышли на поляну с заброшенной хижиной.

- Как ты ее нашел? - потрясенно прошептала Лили: она еще не до конца верила, что они действительно найдут какую-то там хижину.

- Я бы и не нашел, - пояснил Скорпиус. - Я просто использовал нужное заклинание и… мне помогли.

- Кто?

- Я не могу сказать, - уклончиво ответил Скорпиус, застывая, замирая каменным изваянием, прислушиваясь к чему-то внутри себя. - Да, это правильное место.

В это время Лили почувствовала, как ей за шиворот скатилась первая капля дождя. Крупная и тяжелая, намекающая на скорый ливень.

- Бежим! - прикрикнул Скорпиус, хватая ее за руку.

До хижины оставалось метров триста, когда их накрыло стеной дождя. Отплевываясь и отряхиваясь, они вбежали по покосившимся скрипучим ступеням прямо в дом, дверь была не заперта.

Как только дверь захлопнулась, они оказались в странной, непроницаемой тишине. Скорпиус стоял, продолжая держать Лили за руку, а она не спешила ее забирать.

- Так тихо… - прошептала Лили. - И мы все равно промокли. Бежим… - передразнила она Скорпиуса, смешно наморщив нос. И тут же рассмеялась так, что брызги с отросших немного волос полетели в разные стороны. Скорпиус закрылся ладонью, будто это могло спасти его от влаги, которой пропиталась вся его одежда, волосы и кожа. И вдруг засмеялся следом. Искренне и весело, как, наверное, не смеялся уже очень и очень давно. Лили подумала, что постарается почаще его смешить, потому что такой Скорпиус - только для нее. В тот момент она ощутила это особенно остро: ни с кем он больше не смеется вот так, ведь это - слабость. Никому не показывает привязанности. А Малфой - он сильный. Такой же сильный, как Альбус. Лили отвернулась, прикусив губу и подумала, что с братом Скорпиус тоже был настоящим. Сколько же ты разрушил, Ал - пришла непрошенная мысль.

Скорпиус, отсмеявшись, улыбнулся, в его глаза вернулся привычный холод, словно кто-то выморозил веселого и красивого парня. Вот только вместо привычного отчуждения во взгляде была неприкрытая грусть. Скорпиус понял, о чем она думает, он тоже тосковал. Тосковал сильно и горько, - поняла Лили. И тоска эта не сравнима с тоской по умершим близким. Когда человек мертв, от него остается свет, память, она это знала, как никто другой.