Алчная самка

Артемьев глянул на пакет и отошел почти к порогу, толкнул Свету в плечо.

– Подними. – Он показал стволом винтовки в сторону пакета. – Подними и открой его.

Света дотянулась до черного мешка, подтащила его к себе, поставила на колени. Открыла, повернула к Артемьеву, тот мельком глянул внутрь и еле заметно скривил губы.

– Отлично. – Он встал спиной к комнате. – Ты хорошо постарался. Но это не все.

– Сколько? – оживился Лавров. – Сколько ты хочешь? Я все сделаю. Влад ошибся, я все исправлю. Сколько?

Он подался вперед и всем видом выражал готовность услужить, исполнить любое желание убийцы. Артемьев поморщился, точно съел что-то несвежее, отмахнулся от осы.

– Погоди. – Он забрал у Светы пакет, переставил его ближе к выходу. – Не спеши, а то успеешь. Вот девушка тебя о чем-то спросить хочет. Ты же хочешь? – Он повернулся к Свете, и та поднялась на ноги, но так и стояла спиной к стене. – Хочешь, да? Валяй, спрашивай.

Он отошел чуть назад и снова держал под контролем всех троих, да еще ловко прикрывался Светой, и та в случае опасности стала бы для него чем-то вроде щита. Света шагнула вдоль стенки, и Олег перехватил взгляд девушки, первый раз за все время, что она оказалась здесь. Та глядела спокойно, без страха и слез, но так, точно ждала поддержки. А Олег не мог ничего сделать, он так и сидел на ступеньке, пряча в карманах сжатые кулаки, и сам себя в этот момент ненавидел. Но дергаться бессмысленно, это лишь ускорит развязку, и Артемьев спокойно уйдет с деньгами, и никто ему не помешает, мертвецам будет все равно. «Раньше выстрела не падаем». Олег еле заметно кивнул Свете, и та отвела взгляд, повернулась к Лаврову.

– Почему вы их убили? – проговорила она. – За что? Что мы вам сделали?

Лавров моментально все понял, он сжался, трусовато глянул на Олега, на девушку, шумно засопел и принялся тереть ладонью подбородок. Промычал что-то невнятное, замолк и принялся терзать верхнюю пуговицу на рубашке, точно задыхался. Света стояла напротив, закрывая собой Артемьева, тот поочередно глядел на всех троих и отмахивался от ос. Те начинали звереть, кидались в лицо людям, Олег щелчком сшиб с колена полосатую тварь, и та, гудя, свалилась на пол.

– Тебе вопрос задали! – не выдержал Артемьев и снова взял Лаврова на прицел. – Отвечай, быстро!

И нажал на спуск. Шипение, тихий щелчок, «винторез» дрогнул, но Артемьев легко справился с отдачей. Пуля прошила створку рядом с башкой Лаврова и улетела куда-то в шкаф, раздался звон, и все стихло. Артемьев прищурился, глядя в прицел, Лавров как повернул голову к двери, так и застыл, осознавая, что траектория полета пули могла быть чуть иной. Повернулся к Свете, мокрый, бледный, и чудом не свалился перед ней на колени.

– Валерка, Кузьмин Валерий, твой отец, был военпредом на заводе. Мы там работали, все трое: Влад на складе, я в КБ, Пашка после дембеля за поставки отвечал…

Он осекся, уставился на Артемьева, глянул на Свету, что молча стояла напротив, на Олега. Вцепился ногтями в ладони, ударил кулаком по косяку и проговорил, глядя в стенку перед собой:

– На завод пришла большая партия драгметалла для микросхем. Там чего только не было – и золото, и платина, и серебро, и еще разное, попроще. Это стоило бешеных денег, огромных, миллионы. Влад предложил вывезти это с завода и продать…

– Молодец, подсуетился. – Артемьев так и смотрел на Лаврова через прицел и нехорошо улыбался. Света молчала и не сводила с Лаврова глаз. Тот потоптался на месте и выдохнул залпом:

– А Валерка нас засек, отловил, когда мы все Владу в гараж перевезли. Сказал, что не заявит, если мы все вернем. Дал нам сутки и уехал. А мы уже продали часть и деньги взяли. Тогда Мартынов предложил взять его в долю.

– Разумно. – Артемьев опустил винтовку. – Я бы тоже поделился. Знаешь, бог жадных не любит, он делиться велел. А божьи законы нарушать нельзя, грех это…

– И поэтому вы всех убили? И мою мать, и Сашку? И отца?

На Свету смотрели все, а она ничего не замечала. Подошла к Лаврову вплотную, сжала кулаки.

– Погоди. – Артемьев тронул ее за плечо. – Погоди, я его тебе попозже отдам, как обещал.

Отодвинул девушку в сторону и оказался напротив Лаврова.

– А Кузьмин отказался, послал вас куда подальше и пригрозил, что заявит, так? Кто стрелял?

– Мартынов, – прошептал Лавров, – у него оружие было, незарегистрированное. С собой привез из командировок. Он служил где-то в горячих точках…

«С моим отцом». – Олег старался не смотреть на Свету, точно чувствовал свою причастность к ее беде, точно был пусть косвенно, но виноват в смерти ее близких. Мартынов просто отцовский друг, они даже не родственники, и все же…

– Он психанул, и все сделал грязно. Женщину убил, мальчишку, а потом точно рассудка лишился, и мы заодно. – Лавров дрожал у простреленной двери, губы его тряслись, кривились, лицо пошло красными пятнами.

Артемьев глянул на Свету и отошел назад.

– Сука ты, – проговорил Артемьев, оглядываясь вокруг себя, – и ты, и дружки твои. Один ты остался, тебе и ответ держать. Знаешь, – он показал на пакет у двери, – мне этих денег хватит, за глаза. Я с тебя натурой возьму.