Алчная самка

На Артемьева она внимания не обращала, смотрела куда-то сквозь стену, и когда оса врезалась ей в щеку, девушка даже не шелохнулась, точно ничего не чувствуя.

– Стреляй! – приказал Артемьев. – Минута у тебя. Или ты его пристрелишь, или я убью и его, и тебя заодно. Давай, время пошло.

Он демонстративно глянул на часы и боком повернулся к Олегу. Тот перекатился по полу и врезал ногами Артемьеву под коленки. Его мотнуло, он налетел на стену, едва не выронив «винторез», развернулся и оказался с Олегом лицом к лицу. Олег перехватил винтовку, крутанул ее с вывертом так, чтобы выдернуть из рук Артемьева, и от удара в пах на мгновение отключился. На секунду, не больше, но этого хватило. Артемьев сшиб его с ног, вскинул ствол и выстрелил. Олег успел откатиться вбок, пуля с тихим свистом вошла в пол, Артемьев ухмыльнулся, снова прицелился, раздался негромкий щелчок. Артемьева мотнуло вперед, он оступился, развернулся вполоборота и вдруг повалился набок. Рухнул, дернулся встать, и тут щелкнуло еще раз. Артемьев как-то очень громко выдохнул, приподнялся на локтях, захрипел, забулькал невнятно и начал плеваться чем-то темным. Еще щелчок, и Артемьев ткнулся лбом в пол, Олег дернулся к винтовке и заметил, что шея и волосы Артемьева покрыты темной кровью. «Что за…» Он повернулся: Света стояла напротив Лаврова, спокойная, прямая, она держала на вытянутых руках пистолет, держала крепко, уверенно, точно в тире. Подняла «макаров» на уровень глаз, сжала рукоятку.

– Не надо, – просипел взмокший Лавров, – пожалуйста. Я виноват, я заплачу сколько скажешь. Сколько я тебе должен? – Глянул на Олега и пробормотал еле слышно: – Попроси ее, чтоб не стреляла, не надо. Я сделаю все как вы хотите…

Раздался сухой четкий щелчок, потом еще один. Первая пуля прошила Лаврову нижнюю челюсть, третья оцарапала скулу и ушла в стенку, четвертая пришлась в лоб под волосами. Лавров шумно завалился на спину, грохнулся в кухню, послышались жутковатый треск и тонкий нарастающий вой.

Олег кое-как поднялся, осмотрелся. Артемьев лежал рожей вниз и не шевелился, куртка у него на спине стала темной, волосы слиплись в крови и тошно блестели. Лавров еще дергался, бился, заходился в судорожном кашле и хрипах, осы метались около него, остервенело жалили уже неживое почти тело.

Света подняла предохранитель, ловко выщелкнула из рукояти магазин, потом опустила флажок и поставила затвор на задержку. Подобрала пакет с деньгами, бросила туда «макаров» и полупустой магазин, кинула все к порогу. Потом открыла крышку люка, пинком отправила «винторез» в подвал и ушла в кухню. Чем-то там погремела и вернулась обратно, вокруг девушки вились осы, но не трогали ее. Света вытащила из-под лестницы бутылку с ацетоном, принялась возиться с пробкой.

– Я застрелила только отца. – Света боролась с пробкой, но та не поддавалась. Девушка зло выдохнула и выругалась вполголоса. – Только отца, – повторила она. – Мартынов не убил его, лишь ранил. Отца парализовало, и он видел все, что было потом. И сам попросил меня об одолжении. И я поняла, что должна это сделать.

Она снова попыталась открыть бутылку, но крышка не поддавалась. Света огляделась, точно искала что-то подходящее, что могло бы ей помочь, и направилась в комнату. Олег посторонился, пропустил ее и осиный рой, что полетел следом.

– Отец служил в Афганистане и там получил наградное оружие, тоже «макаров». Я научилась стрелять еще до школы, знала, как обращаться с пистолетом. И знала, где он лежит. Я убила своего отца, Олег, мне пришлось это сделать. Как бы ты поступил на моем месте?

Она с размаха швырнула бутылку о стену. Стекло пошло трещинами, большой осколок отвалился, по обоям потекла остро пахнущая жидкость. Света чиркнула спичкой и бросила ее к стене, огонь занялся мгновенно, шустро пополз к потолку, раскинулся вдоль стенки, уже прихватывал занавески на окнах и вгрызался в доски пола. Тихий поначалу треск все усиливался, от стен повалил дым и быстро затянул комнату.

– Ты что? – пришел в себя Олег. – Ты что творишь? Так нельзя, это же твой дом…

– К черту. – Света подобрала пакет. – Мне он не нужен, и никому, вообще никому. Что сгорит, то не сгниет. Пошли отсюда.

Она закашлялась, задохнувшись от дыма, выскочила в коридор и побежала в кухню. Олег плелся следом, еле переставляя ноги: от дыма и боли он соображал и видел неважно и споткнулся-таки о ноги убитого Лаврова. Перешагнул, потащился дальше, следом за Светой вывалился в кухонное окно и с минуту приходил в себя под мелким удивительно холодным дождем. Света схватила Олега за куртку и заставила подняться на ноги.

– Быстро, быстро! Не стой столбом, или тебе конец и мне тоже! Да иди же!