Алчность

– Итак, смотрите, какая картина у нас есть. Вы находитесь вместе с убитым в одной комнате полчаса, именно столько времени прошло, как вы прошли дежурного на вахте до момента вызова полиции. В эти полчаса, абсолютно здоровый и молодой человек скоропостижно умирает. Удар – говорите Вы? Удар – говорит медицина. Убийство – говорю я.

–А убийцей вы считаете меня? – спокойно спросил Одинцов

– Если бы я считал Вас убийцей, Вы были бы уже в отдельном номере с пожизненным видом из решетчатого окна. Итак, на трупе нет побоев или следов насильственной смерти. Вы вне подозрений, но я вынужден подозревать именно вас Лев Петрович.

– Почему же, господин следователь? – спросил Одинцов.

– Жемчуг и золотая монета, которую я нашел в плаще. Почему Вы не признались что это Ваш плащ? Я знаю это уже достоверно. Вы не сказали т.к. Вам бы пришлось поведать, откуда у вас оказалась монета полая, внутри с ядом цикуты. Страшный древний яд, убивает мгновенно. На сегодня даже неизвестно из чего получали это зелье. Но именно этот яд был внутри полой золотой монеты времен завоеваний Казанского царства. Именно этот яд убил генерала Рванцева, и именно эта монета оказалась в вашем плаще, который Вы не признали своим. Все вышесказанное не кажется вам подозрительным Лев Петрович? Мне лично это дает право думать, что у меня уже нет свидетеля преступления, но появился преступник, – сказав это, Архипов устремил взгляд на генерала.

Одинцов слушал, спокойно глядя на следователя. Как бы он хотел сказать ему правду, что он тут не причем. Что вышло это случайно, но понимал всю нелепость своего рассказа и своего положения.

– Да, ситуация теперь мне понятна, – сказал Лев Петрович. – Все ваши умозаключения строятся против меня, но у меня есть несколько вопросов к Вам и несколько пояснений. Плащ я действительно не узнал в суматохе той ночи, и, выходя, даже не заметил его. Вы мне сказали о нем возле коляски, и я предположил, что это плащ Рванцева, т.к. мой плащ висит в моем гардеробе опечатанного кабинета в ведомстве. Я никогда не имел привычки вешать свой плащ в приемной. Это первое мое объяснение. Второе – почему же мой плащ оказался в приемной? Могу только предположить, что в дни моего отсутствия, генерал Рванцев выезжал по делам. В те два дня шли дожди. Возможно, он, не имея своего плаща, взял один из моих в гардеробе моего кабинета и воспользовался им. Если вы заметили, он был весьма свободен в своих поступках и не обременял себя этическими препонами. Бутылка вермута тому свидетель, т.к. это была моя бутылка в баре моего секретера. Поверьте, она была запечатана, до той злосчастной ночи, и открыл он ее, не спросив моего мнения.

Архипов с интересом слушал генерала.

– Скажите, если вернуться к плащу, даже если принять что он воспользовался вашим плащом, почему он его повесил в приемной? Ну, логично же, где взял – туда и верни, так же вроде?

– Могу только предположить, что плащ был мокрый и чтобы не намочить моих личных вещей, генерал оставил его в приемной. Теперь касательно вашего замечания о монете. Мне действительно сложно вам сказать об этом что–либо, я не имею ни малейшего представления о ее возникновении, ядах и прочих алхимиях. Генерал умер у меня на глазах – внезапно. Упал и умер. Ничего в рот он не брал и ничего не пил кроме вермута. Возможно эта злосчастная монета, принадлежала генералу, и он случайно ее расколол, и яд просто вытек. Проверьте карман плаща, возможно, обнаружите там следы капель этой отравы. И ежели предположить, что он попал внутрь кармана, то он теоретически мог попасть на руки, пальцы и с них попасть или в пищу, или на губы несчастного. Но это мои фантазии. Ежели, по существу, то даю вам слово чести, что смерть генерал–майора была скоропостижной и безнасильственной. И наконец, хотел бы задать вам вопрос, раз вы подозреваете меня в данном преступлении – каков мой мотив для убийства генерал–майора? Ведь мотив – это второе по важности после улик. Зачем мне убивать Рванцева?