Альда

— Счастливый вы человек, герцог, — на прощание сказал он. — Ваша сестра настоящее золото. Она не просто красива, у нее твердый, независимый характер. А от вашей жены я убежал. Еще немного, и она разбила бы мне сердце. Она слишком сильно действует на мужчин, и теперь я лучше понимаю, почему Андре потерял те остатки ума, которые у него были. Через пару декад я пошлю королю почту гонцом. К вам будет просьба к его приезду нарисовать для нашего принца портрет вашей сестры. Сделаете? Он очень просил.

— Ну вот ты и невеста! — сказал Сергей, вернувшись в гостиную Лани после того, как проводил посланника.

— Ты что, отдаешь меня за этого старика? — закричала девочка. — То-то он меня осматривал, как кобылу на рынке!

— Ой, не могу! — захрюкал брат, повалившись на диван. — Убила на фиг!

— Напугал меня, а сам ржет! — возмущенно пожаловалась Лани Альде. — Сейчас как стукну!

— Видишь, что он сейчас не может говорить? — сказала Альда, уводя девочку в спальню. — Пусть отсмеется. Это нервное, помнишь, у меня было тогда в коридоре? Потом все расскажет.

— Значит, принц Барни, — задумалась девочка, когда десять минут спустя брат пересказал рассказ посланника. — Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вроде здесь вообще ничего не решаю!

— А здесь, вообще-то, художники есть? — спросил Сергей. — Я за все время пребывания в королевстве лишь пару раз видел портреты на стенах. Наверное, художник — это редкая профессия?

— В столице должны быть, — неуверенно сказала Альда. — Скажи управляющему, пусть он поищет.

На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.

— А почему во множественном числе? — спросил Сергей. — Я же просил найти одного.

— Я в этом деле не разбираюсь, — пояснил управляющий. — Рисовать ведь можно по-разному. Пусть каждый нарисует, а вы потом возьмете себе лучший рисунок.

Художников было трое. Двое пожилых и один еще совсем мальчишка лет шестнадцати.

— Мне нужен портрет сестры, — пояснил он им задачу. — Сходство обязательно, но его мало. Желательно на холсте еще передать ее характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Рисовать будете все трое, и работу я оплачу всем. Но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.

Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Все три работы Сергею понравились. Юноша, в соответствии с желанием герцога, платье не вырисовывал, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как и в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нем была просто нарисована его сестра, скучающая на стуле. А вот третий портрет Сергея поразил. С портрета на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.

— Как вам это удалось? — спросил он, уже зная, что этот портрет никогда никому не отдаст.

— Опыт, — сказал довольный произведенным эффектом художник. — Позирование — это скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра, милорд, раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто ее отдельные качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст — это и есть истинное мастерство!

— От скромности вы не умрете, — сказал Сергей. — Но, вообще-то, ваша гордость заслуженная. У меня к вам будет заказ — нарисовать мою жену. Остальные работы немного хуже, но мне тоже понравились, поэтому вы на меня в обиде не будете.

— Мне нужно увидеть папашу Граха, — сказал невзрачный мужчина в одежде горожанина среднего достатка приказчику в лавке, торгующей товарами Империи. — И срочно. Дело касается Дюже.

— Подожди, я сейчас передам, — кивнул ему приказчик. — И проследи за товаром, пока меня нет.

Вернулся он через пару минут и, откинув прилавок, пригласил посетителя следовать за собой. В небольшой комнате, которая отделялась от лавки перегородкой, их встретил невысокий, крепкий мужчина с лицом, помеченным двумя шрамами, показавший посетителю рукой на стол.

— Выкладывай все сюда, потом заберешь. И нечего морду кривить, Барни, ты порядки знаешь не хуже меня.

Тот, кого назвали Барни, вытащил и положил на стол два стилета.

— Больше ничего нет, — насмешливо сказал он. — Можешь сам проверить, Меченный.

Мужчина со шрамами ничего не ответил, кивнув Барни на дверь. За ней была большая комната, похожая на кабинет. За столом в конце комнаты сидел сам Грах, а ближе к двери стояли стулья. На один из них Барни и сел, не дожидаясь приглашения.

— Ты сюда пришел отдохнуть? — спросил глава гильдии убийц Ордага. — Или ждешь разрешения говорить?

— У меня есть что сказать о Дюже, — ответил Барни. — Но я хочу, чтобы один приговор был оставлен за мной.

— Если скажешь важное, так и будет, — кивнул Грах. — Начинай.

— Совсем недавно я видел Гадюку-Эмму, — сказал Барни. — К счастью, она меня не заметила и я смог проследить, где она остановилась.

— И где же?