Алеет Восток

Вот такие философские мысли посетили меня при созерцании этой грандиозной картины. Но недолго музыка играла. Из этого благостного состояния меня вывели реальный грохот и крики с использованием ненормативной лексики. Видимо, наш тракторист был с похмелья, и его прицеп-арба плохо вписалась в очередной серпантин. Прицеп прямо на глазах изумленной публики медленно и торжественно перевернулся на крутую осыпь. И весь наш экспедиционный скарб равномерно размазался по острым камням. В том числе и уникальный высотный продукт. Помятые банки печени трески в масле во множестве игриво блестели на солнце. Икра черная гроздьями призывно темнела на светлых камнях. Палки колбасы твердого копчения нагло торчали из щелей.

Глядя на эту катастрофу, один Леван сохранял присутствие духа. Оставшиеся три бутылки коньяка «Казбеги» были предусмотрительно им упакованы и размещены по рюкзакам.

Куда там парижским ресторанам до памирских блинчиков

После позорного бегства тракториста моторизованная часть экспедиции окончательно закончилась. В результате упаковки рюкзаков стало понятно, что в горах будет трудно. По крайней мере, встать с рюкзаком без посторонней помощи я уже не мог, а передвигался только торжественным аллюром индийского слона.

Я знал, что ледник Федченко один из самых больших горно-долинных ледников мира.

Пик Парижской коммуны. И точно на баррикаду похож

Но он оказался ну о-о-о-о-чень большим. Идешь час, два, оглядываешься – как будто стоишь на месте. Еще два, три часа. Смотришь, вершины стоят в той же позиции. Еще и улыбаются. Высота – пять тысяч. Впереди ровная, как стол, снежная дорога, и посреди нее наш караван невольников, связанных одной веревкой. Под ногами четыреста метров льда. И трещины. От брошенной в черноту банки звука приземления не последовало. И два дня такого сомнительного удовольствия. Наконец устанавливаем лагерь под стеной Революции на 5400 м. И два дня отдыха. Если, конечно, ночевки и жизнь на высоте Эльбруса можно назвать отдыхом.

Сергей Орлов

Были в этом забытом богом месте и приятные моменты. Например, встреча с экспедицией свердловчан, которые оказались здесь на две недели раньше нас. Их предводительница «барсиха» Галина Рожальская встретила нас восхитительными блинчиками. Кроме того, что они были очень вкусными, подтвердился и тот факт, что на высоте очень сильно меняются вкусы. Так, икра черная лососевая, королева всех застолий, которую мы так старательно отскребали с камней рудника «Хрустальный», вставала комом в горле. Коньяк грузинский «Казбеги» не разбегался по жилам и не согревал. Поэтому тут же килограмм икры черной был обменян на два кило сала – шикарного, украинского с чесноком, а две бутылки божественного «Казбеги» на два литра чистого, медицинского спирта.

С пика Омара Хайяма и Революция не страшна

Обе стороны были удовлетворены сделкой. Свердловчане потому, что они уже возвращались и внизу коньяк и икра ценились гораздо выше. А мы потому, что сало прекрасный энергетик и на больших высотах его едят в холодном и горячем виде даже самые ярые противники свиноводства. А чистый спирт, кроме прямого антисептического назначения, был прекрасным снотворным. После тяжелой работы на высотном траверсе обычно невозможно заснуть. Бессонная ночь выше 5000 метров над уровнем моря превращается в кошмар, когда выход из палатки «по нужде» поднимает всех ее обитателей и сопровождается едкими, бодрящими комментариями. А всего десять грамм спирта снимают всю усталость и убаюкивают, как материнское молоко младенца.

После пары акклиматизационных выходов определилась основная штурмовая группа. Руководитель восхождения – Владимир Бирюков. Тренер – Леван Алибегашвили. Капитан команды – Женя Стрельцов. Участники – Саша Онин, Дима Бочков и Сергей Орлов.

Первый грузинский «Снежный Барс» Леван Алибегашвили на Крыше Мира

И вот выход на восхождение. Идем полным составом экспедиции на пик Передовой, 6100 м. Он торчит прямо над нашим лагерем, как часовой на посту Маршрут несложный, но высота, однако! На перемычке с пиком Двадцати шести бакинских комиссаров ставим палатку для штурмовой группы. Мы помогли забросить груз и теперь идем вниз, а шестеро восходителей уходят вверх на траверс. Теперь они должны рассчитывать практически только на себя. Хорошей им погоды и удачи!

Для нас, группы наблюдателей, время потянулось медленно. Радиосвязь со штурмовой группой была паршивая. В бинокль изредка удавалось увидеть движущиеся точки на гребне. Сидеть на месте в лагере посреди ледяной пустыни было невозможно. Тем более, что вокруг торчат такие красивые вершины: Революция, Двадцать шесть бакинских комиссаров, Парижская коммуна! И названия как на подбор. От них так и веяло выстрелами, кровью и барабанным боем. Наверняка, спонсорами первовосходителей этих вершин были партийные органы.