Алеет восток

25 августа в 10.00 свыше пятисот самолетов Седьмой Воздушной армии США и двести авиации Гоминьдана нанесли удар по позициям коммунистов, сбрасывая как бомбы, так и напалм. Точно по графику, в 10.50, начался артиллерийский обстрел – впервые после Португалии мне довелось увидеть «серенаду», сосредоточенный и концентрированный во времени огонь по одной цели нескольких батарей. В 12.00 вперед пошли наши наземные войска, почти не встречая сопротивления. В 14.00 точно по графику начался штурм города Чжэнджоу, частями 11-й пехотной, имеющей во втором эшелоне макак. Нас удивило, что хотя большинство солдат комми были в форме старой китайской армии, а иные и вовсе в штатском, – но были целые подразделения в американском обмундировании, точно таком же, какое мы поставляли своим макакам; это вызывало серьезные проблемы в ближнем бою в городе. Допрос пленных показал, что интенданты правительственной армии продавали коммунистам имущество, в обмен на опиум! Этот факт, быстро ставший известный нашим солдатам, еще больше подорвал их доверие и уважение (и без того невысокие) к нашему китайскому союзнику.

Считаю своим долгом опровергнуть позорные слухи о массовых расстрелах пленных и гражданских – армией США. Согласно приказу, всех взятых пленных мы передавали китайцам, которые действительно обращались с ними крайне жестоко. Но это уже внутрикитайские проблемы, к которым Америка не имеет никакого отношения!

Танки «паттон» показали себя в бою очень хорошо, выдерживая прямые попадания 45-мм снарядов даже с близкого расстояния. Зато было подбито тринадцать «шерманов». Китайцы пытались применять против нас свои танки тактически очень неумело, мелкими группами, при крайне плохой подготовке экипажей – я сам наблюдал случай, когда три Т-34 внезапно обстреляли нашу колонну. Расстояние было меньше полумили, ракурсом нам в борта, что очень опасно. Но наводчики у них были очень плохие, не добились ни одного попадания, и мы быстро уничтожили ответным огнем все три китайских танка, не понеся потерь. Вообще, мы не заметили никакой разницы между Т-34 и японскими танками (полученными китайцами от Советов) – и те и другие были нам весьма мало опасны и одинаково легко уничтожались.

Операция развивалась точно по графику. По взятии Чжэнджоу, две пехотные дивизии «гвардии» Чан Кай Ши развивали наступление на Лоян, который был занят без боя утром 26 августа. Железнодорожный мост еще 25-го числа был захвачен парашютным батальоном и планерным десантом 82-й десантной дивизии, переправа войск через Хуанхэ прошла без всяких проблем. Днем 26 августа был взят Синьсянь. И, не теряя времени, мы начали марш через горы на северо-запад.

Комми пытались препятствовать, устраивая завалы и разрушая мосты, даже через мелкие речки и овраги, а также обстреливали наши походные колонны. В сорок третьем в Португалии наши пропагандисты рассказывали про подвиг рядового Джона Доу, который, укрывшись в окопчике под плащ-палаткой, подпустил «тигр» и подбил его из базуки. В пятидесятом в Китае я один раз видел подобное своими глазами и читал в боевых донесениях о других таких случаях: китайцы появлялись внезапно, как из-под земли, и стреляли в борт танка. К счастью, далеко не у всех из них были русские или немецкие базуки, но эти фанатики бросались на танки со связками гранат или даже бутылками с бензином. Сумасшедших убивали, но и мы потеряли около десятка танков, бронетранспортеров, автомашин – в том числе даже один «паттон»!

Что вызвало и наше ожесточение. Поскольку солдаты комми часто не носили форму, то когда мы проходили через деревни, то арестовывали всех мужчин подходящего возраста. Напомню, что по Гаагской конвенции все они по этой причине считались бандитами, в военное время подлежащими расстрелу. Закон может быть суров – но это закон, ну а мы лишь скромные исполнители его!

В маленьких городках и деревнях нас обычно встречали с покорностью, но на требование выдать коммунистов отвечали, что все они убежали в горы. Тогда макаки, пришедшие в нашем обозе, восстанавливали законную власть своего генералиссимуса Чан Кай Ши, оставляли в деревне гарнизон. А мы шли дальше, с чувством хорошо выполненной работы – мы сделали за пару дней то, над чем местные макаки бились годы!

Вечером 27 августа мы узнали, что русские подло нанесли нам удар в спину, перейдя в наступление! Но лишь днем 28-го нам стали ясны масштабы катастрофы. Северной армии Гоминьдана больше просто не существовало, и мы имели полностью открытый правый фланг, шириной в триста миль! Правда, на пути врага была река Хуанхэ, – но любой рубеж без защитников это не рубеж! И чтобы прикрыть эти мили, у нас наличествовал лишь 4-й полк уже названной мной 3-й дивизии морской пехоты, в Циндао, и это против ударной танковой армии русских, поддержанной многочисленными корейскими и китайскими частями!