Алеет восток

Момент был очень неудачным! Утром наши передовые батальоны вышли к переправе через Хуанхэ, возле впадения в нее реки Вэй. За ней лежала прямая дорога на Сиань. Мост был подорван комми, укрепившимися на том берегу, – причем у них было не только стрелковое оружие, но и какое-то количество 76-мм пушек и батальонных минометов. Все утро и день 28 августа прошли в артиллерийской перестрелке, форсировании реки штурмовым батальоном и героических усилиях саперов наладить переправу и восстановить разрушенные пролеты моста. К нашему удивлению, китайцы в этот раз дрались отчаянно, фанатизмом не уступая японцам, – но их было слишком мало, чтобы остановить элитную танковую дивизию. К 16 часам удалось на понтонах переправить несколько танков, после чего положение красных стало безнадежным; их артиллерия была подавлена еще раньше – проблемой было, что мы успели потратить очень много боеприпасов. К сожалению, два танка были утоплены при переправе. На мой взгляд, в этом походе танки М46 были явно излишни – для них просто не было целей, зато их вес, 44 тонны, был чрезмерен для китайских мостов и дорог, расход топлива великоват, и ломались они гораздо чаще, чем старые добрые «шерманы». Тот, кто видел китайские дороги после дождя, – поймет как нашу гордость дотащить по ним такую массу техники так далеко и так быстро, так и наше нежелание повернуть назад, когда цель была совсем рядом.

Потому генерал Робертсон колебался, а генерал Уокер вообще был категоричен: без прямого приказа из штаба Макартура нечего и думать об отступлении! Возможно, макаки преувеличивают, и положение не столь безнадежно? Но к вечеру 28 августа стало известно, что русские (или красные китайцы?) прорвали фронт и на нашем участке и стремительно наступают в направлении Чжэнджоу! Но вместо того чтобы разрешить нам немедленный отход, штаб сначала запросил нас о возможности помощи 82-й десантной, застрявшей в Яньани в двухстах милях к северу. Чтобы свернуть туда, нам необходимо было дойти до самой Сиани – при этом мы истратим все горючее и сами окажемся в таком же положении, не в силах помочь товарищам ничем! Робертсон отправил ответ, лишь под утро 29 августа поступило согласие. Десантники получили приказ прорываться самостоятельно. А мы повернули назад, что было нелегкой задачей, с учетом того, что на правый берег Хуанхэ уже успели переправиться не только пехота, но и танковый батальон. При эвакуации плацдарма еще один танк утонул – хорошо экипаж успел спастись. В поспешном марше мы потеряли еще одиннадцать «паттонов», поломавшихся или застрявших – чинить и вытаскивать их не было ни времени, ни возможности. И у нас оставалось недостаточно горючего, и пополнить запас было негде – возможности нашего китайского союзника были очень скромными, хотя помощь продовольствием он нам оказал.

Попытки прояснить обстановку от встреченных китайцев не дали почти ничего. Даже офицеры армии Гоминьдана впадали в панику и начинали кричать о «тысячах русских танков и бесчисленных ордах бешеных русских солдат, которые всех нас убьют» – получить же конкретные сведения, заслуживающие доверия, не удавалось.

Утром 30 августа войска моей 3-й танковой втянулись в долину речки Тан-хо, где мы проходили трое суток назад! Не зная, что Синсянь и даже Чаоцу, к западу от него уже заняты русскими.

Из туристического справочника 2012 года

(альт-ист)

Памятник председателю Мао установлен возле шоссе Сиань-Вэйнань, в 1200 метрах от южного съезда с моста через Хуанхэ – там, где в 1950 году войска китайской Красной Армии остановили американских агрессоров, рвущихся к Сиани, столице Освобожденного района.

Представляет собой бронзовую фигуру Мао Цзе-дуна (высота статуи 12 м) на десятиметровом гранитном постаменте. Возле ног председателя – уменьшенная (3 м роста) статуя рядового Ван Гуя, в том бою бросившегося с гранатой под танк. У постамента установлен тот самый танк, в 1959-м поднятый со дна Хуанхэ при строительстве моста. Справа и слева размещены скульптурные группы и барельефы, изображающие всех бойцов НОАК, погибших в том бою (как утверждается, с портретным сходством).

Мемориал очень почитается жителями города Сиань, несмотря на неоднозначное отношение к Мао Цзе-дуну.

Жуков Г. К.

Воспоминания и размышления

(альт-ист)