Алеф с единицей под ним

Джик, Остин и сотрудники университета продолжили совещаться в гостиной миссис МакКлюр. С ними были представители пожарной охраны и городской полиции.

Сквозь закрытые жалюзи гостевой спальни миссис МакКлюр Уна могла видеть красноватое свечение Вихря (так его называли люди из университета).

В конце улицы, где находился дом Уны, было полно полицейских, репортёров, стереокастеров и зевак. Неудивительно, что она не могла заснуть.

Доктор Прибл и доктор Гарт (главы математического и физического факультетов) снова и снова спрашивали её, что было в уравнении, которое она ввела в «Визи-мат». Она рассказала им всё, что смогла вспомнить, они вздохнули и вернулись к своему вечному совещанию.

Уна подложила руки под голову и уставилась в темноту, пытаясь собраться с мыслями. Была ли это её вина? Честно говоря, она так не думала.

Джик и Остин — особенно Остин — должны были понимать, что не стоит давать ей «Визи-мат».

Насколько она поняла из того, что говорили учёные, по чистой случайности она составила уравнение, которое привело к тому, что «Визи-мат» в своих отчаянных попытках визуализировать его, создал своего рода сверхпространственный завиток. Доктор Прибл сказал, что тот странный кубический объект, которое она видела мельком, был мгновенным тессерактом. Если это что-то значило.

Да, Остин был виноват. И всё же Уна не могла избавиться от чувства ответственности за содеянное. Если бы только она не вставила тот «алеф» с единицей под ним! Она была уверена, что это и была причина всех неприятностей. И что же теперь произойдёт? Будет ли Вихрь расти и увеличиваться, пока… ну, пока не поглотит весь мир?

Чуть позже двух часов ночи в комнату тихонько вошёл Джик.

— Прости, что беспокою тебя, дорогая, — сказал он, — но Прибл считает, что нам лучше покинуть этот дом. Вихрь уже расширялся дважды, и хотя они не могут вывести формулу его расширения, похоже, что оно может быть логарифмическим. С е в основании.

Погрустнев, Уна начала одеваться.

— Они уже нашли какой-нибудь способ остановить его? — спросила она, надевая свои башмаки.

— Ну, пока нет, но они обязательно найдут, и довольно скоро. В любой момент, Уна, в любой момент.

— Теперь уже точно в любой момент, — сардонически подумала Уна на следующий день, когда она сидела, прислонившись к стене, в гостиной дома (он принадлежал паре по фамилии Ру), который Джик и остальные в настоящее время использовали как штаб-квартиру. Конечно, в любой момент. Как только они поймут как. Тем временем Вихрь поглотил площадь в шесть городских кварталов и расширялся с непредсказуемыми, но частыми интервалами.

О, они делали всё, что могли. Они обрызгали Вихрь из брандспойтов, послали туда добровольцев (которых больше никто не видел) и попытались взорвать его динамитом. Они даже получили разрешение Совета Безопасности и сбросили небольшую, тщательно экранированную атомную бомбу. Вихрь не обратил никакого внимания на эти атаки. Он медленно вращался и продолжал выглядеть так, словно вода вытекала из раковины.

Там была полиция штата, а также пехотная рота из Форта. Джик, пробегая мимо, сказал ей, что ООН направляет оперативную группу. Это не имело никакого значения: Уна ни на грамм не доверяла никому из них. Если бы это зависело только от них, Вихрь поглотил бы всю эту чёртову вселенную. Они были идиотами.

Она подошла к окну и выглянула наружу. Свечение Вихря окрасило всё небо в болезненно-розовый цвет. Она слышала, как доктор Грат говорил, что к завтрашнему дню весь город будет захвачен им. А пока они сидели и болтали без умолку.

Хорошо. Как там говорила её тётя Нелли? «От всякого зла, что есть на свете, есть средство…» (далее в стихотворении говорилось: «или его нет», но Уна не собиралась задумываться об этом). Какое средство было от этого зла?

Уна была уверена, что её уравнение, в частности, алеф с единицей под ним, было причиной всего происходящего. Если бы только был какой-нибудь способ устранить его, нейтрализовать, сделать противоположным самому себе!

Уна прервала свои размышления, поражённая внезапной идеей. Она всё время концентрировалась на буквах е и dx, знаках «алеф» и «бесконечность» и так далее в первой части своего уравнения, когда, в конце концов, n² по другую сторону знака равенства было ничуть не менее важным, а может, и более важным. Что она указала «Визи-мату»? — что числоn равно пяти? Хм. Итак, что же является противоположностью пяти?

Эта часть была простой: Уна была уверена в правильности ответа. Ноль является противоположностью любого числа. Таким образом, ноль — это противоположность пяти.

Она открыла свой чемоданчик и выудила из него блокнот и стило. Используя чемоданчик вместо письменного стола, она написала:

Я допустила ошибку. Мне жаль. n не равно пяти. Ноль (0) — это то, чему равно n.

Уна.

Она критически осмотрела свою работу. Уна приложила немало усилий, чтобы писать чётко, так чтобы в «Визи-мате» не возникло ошибок. Но не слишком ли неформальна подпись для такой записки, как эта?

Она написала «Риттербуш» после «Уна» и, нахмурившись ещё больше, добавила после своей фамилии «миссис» в круглых скобках.