Алекс и я

Дух свободы, царящий в Медийной лаборатории, прямо-таки провоцирует инновации, бунтарство в ней – норма. Существовать на грани возможностей не только позволено – этого ждут. Различные отсеки третьего этажа называются Сад, Джунгли и Пруд. Прудом это пространство называлось потому, что, образно выражаясь, считалось тиной, из которой могли выйти различные диковинные существа (имеются в виду изобретения). Ничто из того, что я читала о лаборатории, не могло подготовить меня к той реальности, с которой я столкнулась. То, что я увидела, было за гранью нормы и человеческого понимания. Я была заворожена.

Однажды за ланчем Майкл спросил меня: «Не думала ли ты остаться на год, чтобы поработать в нашей лаборатории?» Этот вопрос потряс меня. Мне никогда подобная мысль не приходила в голову. Но я мгновенно инстинктивно поняла, что именно здесь и нигде больше я хотела бы быть. Я произнесла что-то типа: «Как скоро ты хочешь, чтобы я перебралась к вам? Если хотите, чтобы я постоянно работала у вас, это можно устроить». Потрясающе! Я была в восторге. Вот наконец появилась возможность выбраться из той ситуации, в которой я находилась в Тусоне. Я чувствовала, что географически Бостон был моим городом, и интеллектуально тоже. Мне как ученому там нравилось. По крайней мере, у меня будет интересный год. Кто знает, что ждет меня впереди?

Была лишь одна проблема. Несмотря на то что я буду продолжать работать с попугаями, я не считала правильным везти Алекса через всю страну уже второй раз за этот год. Я приняла трудное решение оставить Алекса в лаборатории на noneчении моих квалифицированных коллег и студентов и на год расстаться с моим питомцем. В августе я ехала из Тусона в Бостон со смешанными чувствами. Передо мной открывалось многообещающее сотрудничество сроком на год. О таком я и мечтать не могла – применить передовую технологию к изучению когнитивных процессов, вопросам, над которыми я столь долго размышляла. К тому же свои исследования я могла проводить в обществе вольнодумцев – людей с широкими взглядами на жизнь и научную работу. Чего еще я могла желать в плане постоянной работы? Но как быть с Алексом? Я договорилась раз в месяц уезжать на неделю в Тусон, чтобы отслеживать работу лаборатории, успехи студентов, проверить, как там Алекс и другие птицы. Я всегда много путешествовала, поэтому мне не было сложно находиться вдали от Алекса на протяжении нескольких дней. Но в данном случае речь шла о долгой разлуке с ним. Это было тяжело для меня и для него тоже.

Одной из моих задач в Массачусетском технологическом институте было найти попугая жако для продолжения работы. На протяжении полугода я прикидывала, какими будут мои задачи в Медийной лаборатории. Причина, по которой меня пригласили, – общий интерес к изучению интеллектуальных обучающих систем. Несколько исследователей, изучающих возможности компьютеров как обучающих систем, надеялись использовать результаты моей работы с попугаями в качестве моделей. В этой области мы могли учиться друг у друга. Но я видела и другие возможности. Одной из моих многолетних научных задач было научиться избегать возникновения во время опытов скуки у моих питомцев-попугаев, что составляет проблему не только для меня, но и для многих исследователей. Попугаи высокосоциальные существа, птицы, обладающие высоким интеллектом. Если им не уделять внимания и не нагружать их постоянно выполнением различных заданий, они испытывают стресс, порой это доходит до психотических состояний. Попугаи могут начать кричать, выщипывать у себя перья. Многие люди, которые заводят жако, совершенно не учитывают этой особенности своих питомцев. Очень жестоко оставлять попугая одного в клетке и надеяться, что он будет занимать себя сам. На заседаниях клуба любителей попугаев я очень много времени уделяла этой проблеме.

Принимая во внимание ресурсы, используемые Медийной лабораторией, я задалась вопросом, можно ли использовать технологии, чтобы помочь домашним попугаям быть довольными жизнью и развлечь их должным образом. Для научной работы мне нужен был взрослый попугай жако, которого можно было бы обучить использованию простого оборудования. Птенец попугая не подходил для этой цели. Ким Годетт (Kim Gaudette), заводчик попугаев из Коннектикута, предоставила мне Варта – попугая жако. На самом деле мы назвали его Артур, но он скоро стал известен как Варт, под тем именем, которое волшебник Мерлин дал королю Артуру. У бедного Варта в результате несчастного случая была повреждена лапа. Это произошло, когда он был еще птенцом. Варт мог садиться на жердочку и брать пищу, но не мог стоять так хорошо, как другие серые попугаи. Мы немного обрезали ему крылья, чтобы позволить ему «спастись», упади он с жердочки. Это привело к тому, что Варт несколько раз летал вокруг Пруда. Он восхитил и одновременно испугал его обитателей. Ему также нравилось прилетать к секретарше, кормившей его чипсами и картофелем фри, которые Варту есть не разрешалось.