Александр Алехин. Партия с судьбой

Комментарий г-на Чащихина: «Алехин, как профессиональный литератор, затрагивая какую-либо тему, всегда пользовался соответствующей литературой по данной теме. Вот он описывает микроэпизод из турнира Лондон-1851, но ради точности даже в хорошо известной ему шахматной теме он не полагается на свою память, а педантично берет в руки книгу самого Стаунтона, чтоб не допустить и малейшей неточности даже в микроэпизоде. И, разумеется, если бы он вдруг вздумал писать о ЕВРЕЙСТВЕ, да еще с далеко идущими обобщениями, то наверняка бы запасся подходящей литературой на сей счет, а в то время в Западной Европе, в отличие от Советского Союза, литературы по „еврейскому вопросу“ было вполне достаточно. Но из текста всей статьи очевидно, что Алехин (точнее — автор, пишущий от имени Алехина) никак не знаком с этой темой. Так автор (пишущий от имени Алехина) ошибочно полагает, что Решевский американизировался. Но если бы он хотя бы раз в жизни прочитал хоть что-то о еврействе, то знал бы, что евреи не могут ни американизироваться, ни обрусеть… Вот что говорил на сей счет сам Решевский: „Я еврей, а уж только потом Американец“». (Орфография и пунктуация сохранены.)

Начнем с самого начала. Откуда г-ну Чащихину известно, что Алехин «всегда пользовался соответствующей литературой» по той или иной теме? Может быть, в каких-то случаях пользовался, а в каких-то и нет. Эта не идущая к делу уверенность опять же ничего не доказывает. А откуда знает г-н Чащихин, что Алехин «не полагается на свою память, а педантично берет в руки книгу самого Стаунтона»? Что такое память Алехина, мы имели удовольствие убедиться выше. Более того, память шахматного короля стала притчей во языцех, об этой памяти едва ли не слагаются легенды. Он помнил все свои партии, мог восстановить по памяти сыгранную несколько лет назад игру, вспоминал людей, виденных им однажды. Причем с такими подробностями, что приводил их в ужас и обращал в бегство. Но г-н Чащихин уверен, что гроссмейстер на свою память не полагался. Но допустим. Тогда совершенно непонятно, что означает утверждение, будто «в Западной Европе, в отличие от Советского Союза, литературы по „еврейскому вопросу“ было вполне достаточно»? Какой именно литературы по еврейскому вопросу не было в Советском Союзе? Из высказывания г-на Чащихина можно заключить, что такой литературы в Союзе был недостаточно. То есть она была, но на всех желающих ее не хватало. Но все-таки непонятно, какой именно литературы о евреях было достаточно в Западной Европе и не хватало в СССР. Если же г-н Чащихин уверен, что статьи правили нацистские редакторы, то уж кому как не им знать, кто такие евреи. Но если кто-то написал, что еврей Решевский американизировался, это вовсе не означает, что написавший не имел представления о евреях. Во-первых, потому, что «американизироваться» значит всего лишь перенять американский образ жизни. Судя по фотографиям Решевского, он не носил пейсов, ермолок, кнейчей, лапсердаков. Он коротко стригся и облачался в обычного кроя мужской костюм. Возможно, он усвоил и другие привычки и вкусы американцев, то есть как раз таки американизировался, не забывая при этом о собственном происхождении. К тому же утверждение г-на Чащихина, что «евреи не могут ни американизироваться, ни обрусеть» слишком категорично. Какие-то, конечно, не могут, а другие очень даже могут. Особенно если речь идет о нерелигиозных евреях.