Александр Алехин. Партия с судьбой

Кроме статей из «Pariser Zeitung» г-н Чащихин с той же энергией и неистовостью рассматривает и другие фрагменты и события из биографии Александра Алехина. Но каждый раз он остается верен себе. Разбирать все, что им написано, не имеет никакого смысла, поскольку написанное — это насилие над здравым смыслом, в чем легко можно убедиться на нескольких примерах. Вот, скажем, г-н Чащихин разоблачает «советские фальшивки» и «преступления большевистской сволочи»: «В 1956 году появилась идея перезахоронения праха А. А. Алехина. И в этой связи нужно было как-то доказать международной общественности, что дескать сам Алехин мечтал вернуться в Россию — так пришли к идее создания фальшивых писем, якобы адресованных в „64“ (от 24 июля 1936 и от 1 сентября 1936). Труднее всего оказалось убедить международную общественность в том, что правительство СССР не станет глумиться над прахом великого гения. [Я был в 1983 году в Челябинске и видел как одна из новостроек шла прямо по погосту. При этом никаких перезахоронений не делалось. Сваи забивались прямо в могилы. Жуткая картина — жилые девятиэтажные дома стоят в центре кладбища; и на погибшем погосте играют дети.]»[13] (Орфография и пунктуация сохранены.)

Обращаем внимание, что все приведенные цитаты — это вполне законченные, не вырванные из контекста мысли.

Итак, о нескольких посланиях Алехина в Советский Союз упоминалось выше. В отечественной печати не раз публиковались снимки этих писем. Но г-н Чащихин считает, что это фальшивки. Почему? Просто потому, что ему так хочется; потому, что так он может доказать желаемое. На письмах, кстати, стоит подпись Алехина с характерным начертанием буквы «А». Но г-н Чащихин все равно настаивает, что это подделка. Так, может быть, стоит для начала провести графологическую экспертизу, а уж потом утверждать, что это подделка? Но даже если бы Алехин не мечтал вернуться в Россию, то письма — хоть подлинные, хоть поддельные — никак не смогли бы убедить «международную общественность» отправить тело гроссмейстера на Родину. В таких вопросах обращают внимание совсем на другое. В частности, на происхождение человека, на его завещание, на мнение наследников. Но не на какие-то письма, в которых человек ничего не писал о том, хотел бы он быть захороненным на Родине или нет. Но даже если бы такие письма имели хоть какое-то юридическое значение, то, наверное, «международная общественность» позаботилась бы об установлении их подлинности. То есть в этом случае графологической экспертизы было бы не миновать. И конечно, советская сторона прекрасно об этом знала бы и, разумеется, сто раз бы подумала: а имеет ли вообще смысл подделывать письма для того, чтобы в чем-то убедить «международную общественность», если обман может раскрыться на счет «раз-два-три».

Но оказывается, что за СССР тянулась слава потрошителя трупов, так что правительство СССР так и не смогло убедить «международную общественность», что не станет глумиться над телом Алехина. Другими словами, эта самая общественность не отдала прах гроссмейстера только потому, что была уверена: Советы выпрашивают кости, чтобы поглумиться (трудно себе представить, что должно быть в голове у человека, транслирующего в мировой эфир подобные умозаключения). Доказательства тому, что в СССР только и делали, что глумились над останками умерших, г-н Чащихин не преминул явить миру. Оказывается, он видел в Челябинске, как сносилось старое кладбище, а застройка шла прямо по погосту. Может быть, такое и было — чего только не бывает, особенно в стране, занимающей 1/6 часть суши. Но сделать на этом основании вывод, что глумление над покойниками давно стало прочной нормой или традицией, зная о которой «международная общественность» даже не захотела выдавать тело Алехина, — это значит как минимум не отличать частное от общего. Интересно, к 2005 г., например, когда в Россию перевезли останки А. И. Деникина и И. А. Ильина, «международная общественность» уже отказалось считать Россию местом, где регулярно глумятся над трупами?

А вот другой пример: г-н Чащихин доказывает, что М. М. Ботвинник повинен в смерти Алехина: «В 1946 году был организован всемирный бойкот Алехина — ему запрещено участвовать в шахматных турнирах, выступать с лекциями и сеансами, то есть ему фактически запрещено жить (на войне, как на войне). Его принуждают играть матч с Ботвинником. Разумеется, этот матч планируется не для нового триумфа Алехина — речь могла идти только об игре в „поддавки“ со стороны Алехина и предполагалось обсудить условия, на которых он мог уступить свой титул… Но Алехин ни на какие условия не соглашался и его пришлось убить — на войне, как на войне!» [14] (Орфография и пунктуация сохранены.)