Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

48. В кн.: А н д р е й Б е л ы й . Между двух революций.

Л., 1934, с. 92. Белый со слов Л. Кобылинского рассказал об этом

эпизоде совершенно иначе.

510

49. Из популярного романса П. И. Чайковского на стихи

А. Н. Апухтина «Забыть так скоро...». Вряд ли справедливо

Л. Д. Блок приписывает себе решающую роль в ликвидации инцидента.

50. Образы Блока из лирического цикла «Снежная маска»

(1907), связанного с увлечением его Н. Н. Волоховой.

51. Имеется в виду первая гастрольная поездка Московского

Художественного театра в Петербург с 19 февраля по 23 марта

1901 г. (ср.: VII, 245).

52. Первая строка известного стих. А. Н. Плещеева.

53. Из стих. О. Чюминой «У болота».

54. Не Кнебеля, а И. Н. Кушнерова (тт. I—II, М., 1891).

55. Цитата из «Горя от ума» Грибоедова (слова Репетилова).

56. Л. Д. Блок 1 августа 1917 г. вернулась в Петроград

из Пскова, где играла в местном театре.

57. Из стих. Блока «За горами, лесами...» ( III, 226), обращен­

ного к Л. Д. Блок.

58. Вернувшись из последней поездки в Москву, Блок запи­

сал в дневнике 11 мая 1921 г.: «Люба встретила меня на вокза­

ле <...> мне захотелось плакать, одно из немногих живых чувств

за это время (давно; тень чувства)» ( VII, 420).

59. О ходе предсмертной болезни Блока рассказано в отчете

лечившего его доктора А. Г. Пекелиса. Приводим (с небольшими

сокращениями) этот документ, в советской печати до сих пор

полностью не обнародованный.

«Впервые я был приглашен к А. А. весной 1920 г. по поводу

лихорадочного недомогания. Нашел я тогда у него инфлуэнцу

с легкими катаральными явлениями, причем тогда же отметил

невроз сердца в средней степени... Это было в апреле 1920 года.

В мае текущего года я снова увидел А. А. Он рассказал

о своей поездке в Москву и о недомогании там, которое, по его

словам, выражалось слабостью, болями в ногах, головной болью

и вообще лихорадочным состоянием. Пришлось даже обращаться

к местному врачу.

При исследовании я обнаружил следующее: температура 39,

жалуется только на общую слабость и тяжесть головы; со сто¬

роны сердца увеличение поперечника влево на палец и вправо

на 1/2, шум не резкий у верхушки и во втором межребер­

ном промежутке справа, аритмии не было, отеков тоже. Со сто­

роны органов дыхания и кровообращения ничего существенного

не обнаружено.

Тогда же у меня явилась мысль об остром эндокардите как

вероятном источнике патологического процесса, быть может,

стоящего в непосредственной связи с наблюдавшимся у больного

в Москве заболеванием, по-видимому, гриппозного характера.

511

Принятые меры не дали, однако, улучшения, процесс замет­

но прогрессировал; помимо этого стали обнаруживаться еще и

тягостные симптомы значительного угнетения нервно-психической

сферы.

По моей инициативе была созвана консультация при уча­

стии профессора П. В. Троицкого и доктора Э. А. Гизе, призна­

вших у больного наличие острого эндокардита, а также и психо-

стению. Назначено строгое постельное содержание впредь до

общего улучшения. Для специального же лечения сердца и ра­

циональной терапии нервно-психического аппарата было призна­

но необходимым отправить больного в одну из заграничных сана­

торий, лучше всего в ближайшую Финляндию, — (в) Grankulla

(у Гельсингфорса). Тогда же (в начале июня), тотчас после кон­

сультации, возбуждено было соответствующее ходатайство.

К глубокому сожалению, процесс упорно выявлял тенденцию

к ухудшению. Моя задача сводилась, главным образом, к поддер­

жанию сил больного, в частности — сердца, настолько, чтобы

стало возможным переправить его в санаторию...

<...> между тем процесс роковым образом шел к концу. Оте­

ки медленно, но стойко росли, увеличивалась общая слабость,

все заметнее и резче проявлялась ненормальность в сфере пси­

хики, главным образом в смысле угнетения; иногда, правда, бывали

редкие светлые промежутки, когда больному становилось лучше,

он мог даже работать, но они длились очень короткое время

(несколько дней). Все чаще овладевала больным апатия, равноду­

шие к окружающему.

У меня оставалась слабая надежда на возможность встряски

нервно-психической сферы, так сказать, сдвига с «мертвой точки»,

на которой остановилась мыслительная деятельность больного, что

могло бы произойти в случае перемещения его в совершенно но­

вые условия существования, резко отличные от обычных. Такой

«встряской» могла быть только заграничная поездка в санато­

рию... Все предпринимавшиеся меры лечебного характера не дости­

гали цели, в последнее время больной стал отказываться от при­

ема лекарств, терял аппетит, быстро худел, заметно таял и угасал

и, при все нарастающих явлениях сердечной слабости, тихо скон­

чался.

В заключение невольно напрашивается вопрос: отчего такой

роковой ход болезни? Оставляя, по понятным причинам, точный

ответ об этиологии данного процесса в стороне, мне кажется,

однако, возможным высказать такое предположение. Если всем

нам, в частности, нашему нервно-психическому аппарату, предъ¬

являются в переживаемое нами время особые повышенные тре­

бования, ответчиком за которые служит сердце, то нет ничего

512

удивительного в том, что этот орган должен был стать «местом