Читаем Александр Градский. Гранд российской музыки полностью

– Вы понимаете, какая штука, есть еще одна деталь важная. Я вот не буду давать развернутое интервью про программу «Голос» никогда и никому. «Голос 60+» получила большую долю, чем наш, типа «золотой состав». Но ведь с музыкальной точки зрения, и даже с телевизионной, это не сильно здорово. А доля на пятнадцать-двадцать процентов выше. И я знаю, почему. Потому что качество этой «доли» изменилось. За счет чего программа «Голос» в былые времена получила успех? За счет того, что люди, которые не смотрят телевизор вообще, интеллигенция, ИТР и так далее, вдруг сели у экрана. А сейчас они ушли от этого экрана, но зато пришла та огромная толпа, для которой слово «Голос» что-то значило, а пошлость, которая идет с экрана в разных вариациях, она их – родная.

Вот такая ерунда. Пришла другая аудитория. Но я понимаю, почему это было сделано. Потому что «наша» программа стала подыхать. Просто подыхать, и все. По одной простой причине: нет в нашей стране такого количества талантливых людей. Поэтому они, Эрнст с Аксютой, – раз, развернули эти лыжи в другую сторону, и опять доля, рейтинг и все супер.

PS, с которым Градский вряд ли согласился бы

Так в чем же причина популярности ровесницы Градского – Пугачевой?

На мой взгляд, ответ прост: Россия нутром тоскует по монархии. А наш истеблишмент десятилетиями никак не может предложить достойной царственной кандидатуры на роль примадонны. Да, журналисты могли величать Ельцина «царем Борисом», но в сознании россиян он категорически «не прокатил» как монарх. Про его предшественника Михаила Сергеевича Горбачева можно сказать одно: империя была, да императора не было. Ну а уж Леонид Ильич Брежнев изначально был лишен и намека на харизму – за что и был избран коллегами по Политбюро на завидный пост. Недаром уже с конца 1970-х про пятизвездного генсека шутили: «В энциклопедиях будет написано: советский политический деятель, некоторое время правивший страной в эпоху Аллы Пугачевой

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза