Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Любезный Константин, узнав, что Г[осподин] фон Вольцоген отправляется в Зимний дворец с намерением предстать перед Вами, я пользуюсь этим, чтобы написать Вам до Вашего отбытия. Любезный Константин, мне очень грустно, и единственное, что меня поддерживает, – это надежда, что Вас я смогу видеть чаще, чем остальных, с которыми я расстаюсь. Более не скажу Вам ничего. Примите же, любезный мой Братец, мой прощальный привет, мои Вам пожелания и благодарность за ту дружбу, которую Вы всегда оказывали моему Мужу. В этом я видела свидетельство того, что Вы любите меня. Прощайте еще раз, любезный и возлюбленный Константин, не забывайте Вашу верную Сестрицу

и Друга

Мари.

* * *

Павловск,

16 сентября 1804 года.

Я получила, любезный и любезнейший Братец, Ваше милое и невероятное письмо от 8 числа этого месяца. Мне трудно было бы выразить все то удовольствие, которое оно мне доставило: я хохотала от него до упаду, хохотала так, что больше уже даже не могла смеяться, потому что все это так, и потому что нет никого Вам подобного. Благодарю Вас за него, любезный Константин, нежно и искренне, от глубины моего сердца, которое навсегда Вам предано и испытывает признательность за ту дружбу, которую Вы мне выказываете. Я не буду распространяться о моем нынешнем положении: оно весьма тягостно, тем более что я должна ежесекундно проглатывать многое, и именно это причиняет мне страшную боль. Только не думайте, что у меня нервы, Бог мой, нет! никто не подвержен им менее, чем я; но все это тягостные моменты, и в особенности для меня. Мне остается всего лишь три или даже два дня здешнего пребывания, завтра и в воскресенье, потому что в понедельник мы уезжаем отсюда в город; но я не знаю еще точно истинного дня своего отбытия: впрочем, я Вам о нем напишу; я решила уехать не прощаясь с Тетушкой[884]. Она чувствует себя довольно скверно, и в этом состоянии прощание могло бы слишком ее опечалить: я не простила бы себе, если бы из-за меня с ней случилось что-либо дурное. Я страшно рада, добрый и любезный Братец, что Ваш Семеновский полк, или Uhlanerie, как мы его здесь называем, такой красивый[885]. – Что касается – то это Вам неплохо удается, но с Катрин трудно совладать, Вы обломаете на ней свои крылышки. Замечу в скобках, что Вы дурно поступили, не оказавшись здесь, Вы отругали бы ее за назойливость, как с Вами это уже не раз случалось, сие принесло бы пользу бедному созданию. Я не заслуживаю, любезный Братец, всех эпитетов, которые Вы мне даете; оставьте мне лишь титул Вашего Друга и сохраняйте ко мне прежнюю дружбу, это принесет мне радость и успокоение. К этому добавляется просьба: примите прилагаемый при сем гребень, потому что, как мне кажется, он похож на меня, и поскольку я им пользовалась, мне будет сладостно думать, что мой любезный Братец пользуется им тоже. Простите, что подарок не имеет большой ценности, и судите о нем лишь по намерению. Любезный Константин, Вы доставили мне невероятную радость написав, что Вы иногда по мне скучаете, мне не надобно говорить, как тяжело мне Ваше отсутствие, ничто не может мне его восполнить: как я завидую Катрин, которая вскоре Вас увидит, и как я хочу и как молюсь Богу, чтобы он сохранил меня для того, чтобы и я однажды имела это счастье! Я чувствую себя привязанной к Вам сильнее, чем то могут сделать всевозможные веревки, канаты и все прочие вервии мира. Я чувствую, что растрогалась, это Вам не понравится, и все же не могу помешать тому, чтобы Вы на меня рассердились, любезный мой Братец. Мой Муж свидетельствует о своем к Вам почтении, и я передаю в точности его собственные слова: поблагодарите нашего доброго Великого Князя за меня и передайте ему, что я исполнен признательности за его доброе и дружеское ко мне отношение и что, если он мне это позволит, я обнимаю его тысячу раз в своих мыслях. Матушка поручила мне Вам передать, что она целует этого сумасшедшего Константина от всего сердца. Что касается меня, мой добрый и любезный Братец, то я благодарю Вас еще раз от глубины души за Ваше доброе и любезное письмо, прибегаю к Вашей дружбе, целую Вас от всего сердца в ожидании, когда получу возможность сделать это в действительности, и прошу Вас меня не забывать и считать навеки Вашей верной Сестрицей и Другом

Mари.

Графиня[886] передает Вам свои поклоны.

* * *

[Июль 1805 года.]