Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Герцог принес мне две карты Швейцарии[1053]; 1-я – Вид долины Шамони Монблана и примыкающих к ней гор Высокой Фосини в Савойе[1054], на ней указан путь, по которому прошел в августе 1787 года профессор Соссюр[1055], чтобы достичь знаменитой вершины Монблана, которая до того считалась неприступной: напечатана в 1790 году Христианом фон Мехелем[1056]. 2-я – Вид самой высокой части центральной Швейцарии, срисован с рельефного макета генерал-лейтенанта Пфиффера[1057]. Макет отображает местность площадью более двухсот квадратных лье; длина его 20 футов, а высота 12.

Вторник

15/3 января по с[тарому] с[тилю].

В путешествии Кассаса обратила внимание на гроб Захарии[1058], которого считают сыном Великого Понтифика Иоада. Заботы Афинаиды, дочери софиста Леонтия, которая, приняв христианство, получила имя Евдокии, об украшении Иерусалима[1059]. Она вышла замуж за Феодосия Второго[1060]. В 439 году она прибыла в Иерусалим. Ее писания, согласно Кассасу, являют собой метафразу пророчеств Захарии, автор полагает, что это сделала она, потому что незадолго до того в ее могиле были найдены реликвии Захарии. Прочитала в этом же сочинении с интересом о том, что ныне доказано существование пальмирского языка: буквы его известны, но идиоматика, согласно Кассасу, еще не ясна[1061]. Обратила также внимание на рисунок обелиска, называемого Матария, потому что он находится подле деревни, «известной под названием Матария[1062], поселение само по себе малозначительное, но известное с давних пор по описаниям путешественников». Этот обелиск был создан до отступления Нильских вод. Нигде в окрестностях Матарии нет пахучей глины. Нельзя сомневаться, чтобы этот обелиск не был из числа тех, которые украшали когда-то так называемый город солнца, Гелиополис, руины которого можно еще увидеть там, где он некогда существовал[1063]. Пифагор, Геродот, Платон там учились. Евдокс[1064] учился в Гелиополисе, и жрецы этого города сохраняли с религиозным рвением обсерваторию, где Евдокс рассчитывал некоторые движения небесных тел, тайны, которые позволили ему реформировать год. С удовольствием рассматривала гравюру с изображением кедрового леса горы Ливан.

Суббота

26/14 по с[тарому] с[тилю].

Гете был у меня, и мы разговаривали о доспехах Герцога Бернхарда[1065] и вообще о древних доспехах. Я сказала ему, что не смогла надеть на себя шлем от доспехов Герцога, хотя как женщина должна была бы иметь голову пропорционально более маленькую, чем он, и что, с другой стороны, его перчатки пришлись мне как раз впору. Гете мне заметил, что во всех предметах, которые отражают рост людей в древности и рост наших предков, мы находим всегда очень маленькую голову, в то время как плечи и вообще все тело свидетельствуют о мощном телосложении. Затем, говоря о весе доспехов, он привел исторический факт, что во время Вормского сражения, где был убит император Альбрехт[1066], часть рыцарей погибли в бою, другие же – под тяжестью собственных доспехов. Затем Гете прочел романс Бюргера Ленора[1067], Пловца Шиллера[1068], стихотворение Фульский король собственного сочинения[1069]. Затем Гете рассказал мне о витражах, которые использовали раньше, он мне объяснил процесс, благодаря которому, в самом начале открытия цветного стекла, рисунок одного цвета наносился на другой; он обещал показать мне образцы витражей с начала возникновения этого искусства и до момента, когда оно достигло совершенства[1070].

Март. Видела этой зимой большую картину Клода Лорена, принадлежащую профессору Тишбейну из Лейпцига, на которой изображен заход солнца и морской пейзаж[1071]. Здания и архитектура на левой стороне картины едва просматриваются, вообще создается впечатление, что эта картина сильно повреждена. Корабль кажется освещенным с двух сторон: поскольку мачты и паруса, надутые ветром, закрывают и прячут от глаз зрителя солнце, отражение его лучей в воде можно увидеть лишь по обе стороны корабля. Воздушная перспектива восхитительна. Картина почитается весьма оригинальной.