Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

— Ничего особенного, Леонид Ильич. Надо было поставить на место некоторых товарищей, забывших о ленинских принципах интернационализма.

— Да? — удивленно протянул Брежнев. — А то мне тут такого наговорили… Ты почему со мной не согласовал?

— Леонид Ильич, — стал оправдываться Яковлев, — я ведь выступил в газете не как ответработник ЦК, а как частное лицо. Потому и не стал вас тревожить.

— Ты это брось, — хмыкнул генсек. Потом он подошел к сидевшему Яковлеву сзади, положил руку ему на плечо и завершил: — Ладно, вот на этом мы и закончим.

После совещания коллеги стали поздравлять Александра Николаевича: «Пронесло. Легко отделался». Однако неприятности, как вскоре выяснилось, были еще впереди.

^{Андрей Павлович Кириленко, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС. [РИА Новости]}

Наряду с письмами в поддержку позиции автора и «ЛГ» в ЦК стали поступать другие послания, причем некоторые из них были явно инициированы теми деятелями, которых критиковал в своей статье Александр Николаевич. Так, главный редактор «Огонька», известный «патриот» и антисемит Софронов доставил на Старую площадь письмо от Михаила Шолохова, в котором содержалось осуждение статьи. Пришли такие же послания из союзных республик: «Как посмел Яковлев оклеветать великий русский народ?» Причем, что интересно, «телегу» из Киева организовал глава местных коммунистов Шелест, а такую же «телегу» из Ташкента инициировал первый секретарь Узбекского ЦК Рашидов — оба как раз отличались националистическими настроениями, а тут вдруг обеспокоились судьбой русских… Из Ленинграда в ЦК прислал целый трактат некто Выходцев, доказывавший, что Яковлев не прав и что он вообще не марксист.

Член ПБ Кириленко поручил дать научно-историческую оценку статье и вскоре получил заключение за подписью трех докторов и одного кандидата наук. Эти эксперты, видимо прекрасно понимая, каких выводов от них ждут, обошли своим вниманием все принципиальные стороны публикации в «ЛГ», зато вволю оттоптались на тех неточностях и фактических ошибках, которые там якобы имелись. Это как раз и требовалось Андрею Павловичу. Он распорядился разослать заключение всем секретарям ЦК.

Кончилось тем, что вопрос о публикации статьи «Против антиисторизма» 23 марта 1973 года был вынесен на заседание Секретариата.

Кириленко там сразу дал понять, что соответствующее мнение «наверху» уже сформировано и вся эта канитель собрана с единственной целью: определить виновнику адекватное наказание. Скорее всего, хотели элементарно высечь «выскочку» и на этом дело закрыть. Когда Яковлев попробовал отстоять свою позицию, причем избрал для этого испытанный путь, начал говорить о марксизме-ленинизме, Андрей Павлович его прервал:

— Ты, Саша, нас в теорию не втягивай. Учти, что мы все здесь единодушны.

И другой член ПБ Полянский поддержал коллегу. Суслов, по некоторым свидетельствам, в тот момент отсутствовал в Москве, был в отпуске. Демичев — тот самый секретарь по идеологии, который читал статью до публикации, — как воды в рот набрал.

Постановление Секретариата поручили подготовить Демичеву. В сохранившемся черновике значится: «Статья т. Яковлева А. Н. в „Литературной газете“ от 15 ноября 1972 года „Против антиисторизма“ в теоретическом и идейно-политическом отношении недостаточно выдержана. Отметить, что т. Яковлев А. Н., являясь ответственным работником аппарата ЦК КПСС, поступил неправильно, передав для публикации в редакцию газеты статью, затрагивающую важнейшие идеологические проблемы, без ведома ЦК КПСС»[80].

Но на самом заседании Секретариата оргвыводов не последовало. Видимо, тогда еще не пришли к единому мнению относительно того, как поступить с провинившимся. Казнить или миловать? А если казнить, то четвертовать или избрать более гуманный способ?

До сих пор остается до конца не выясненным вопрос: кто же в высшем руководстве партии и государства тайно и явно поддерживал «русскую партию», а кто видел в ней опасность и для страны, и для социализма? Что касается откровенных симпатизантов, то Кириленко и Полянского мы уже назвали. Насчет Суслова мнения у историков разнятся. Брежнев? Генсек старался дистанцироваться от проблемы, в которой он мало что понимал, но интуитивно ощущал скрытую опасность в том случае, если она будет вынесена на публичное обсуждение. И по-прежнему споры идут о роли Андропова. Одни считают главу КГБ убежденным сталинистом, неприкрытым консерватором, другие — отъявленным русофобом. В частности, тот же В. Н. Ганичев так и сказал в одном из своих интервью: «Юрий Андропов — яростный русофоб»[81].

И у Яковлева об Андропове вы не найдете ни одного доброго слова, правда, он судит его с других позиций: «Хитрый, коварный человек, ортодокс, организатор постоянного давления на интеллигенцию»[82]. У Александра Николаевича к Юрию Владимировичу были свои счеты, и мы об этом еще поговорим. Что же касается истории со статьей в «ЛГ», то начальник Лубянки и одновременно кандидат в члены Политбюро Андропов своей позиции, кажется, не высказал.