Александр Ясинский

…Следует исходить из того, что белорусы являются наиболее безобид- ным и поэтому самым безопасным для нас народом из всех народов восточных областей». Тем не менее, по плану «Ост», 75% белорусов требовалось истребить и выселить в Сибирь, а 25 % белорусов «нор- дического типа» – онемечить и использовать как рабочую силу.

До сих пор на Западе кое-где раздаются слова оправдания по пово- ду зверств гитлеровцев на белорусской земле. Вот если бы, утвержда- ют такие «адвокаты», не было бы в Белоруссии массового партизан- ского движения, то и не было бы убито 2 миллиона 200 тысяч местных жителей и военнопленных.

Эти строки взяты из многочисленных документальных сборников,

повествующих о борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашист- ских захватчиков в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Но самым уникальным источником является человек, на собственной

22

шкуре испытавший «вкус и запах» исполинской смертельной схватки. Живет такой свидетель, участник партизанского движения в Белорус- сии, и в нашем городе Тольятти. Это Александр Ибрагимович Ясинский. А в центре Минска, рядом с красивым красным костелом святого Симеона и святой Елены, стоит памятник Михаилу Гебелеву, руководителю минского подполья. Бывая на родине, Александр Ибрагимович подолгу стоит у бронзовой легенды Белоруссии. Опи- раясь на трость и склонив седую голову, ветеран вспоминает: когда-то, очень давно, он, в возрасте своего внука, не раз выводил из гетто за пределы города симпатягу парня, даже не догадываясь, что семенит рядом с вожаком минских подпольщиков.

– Дед, а дед, – тринадцатилетний Сережка теребит Александра Ибрагимовича за рукав, – пойдем отсюда. У тебя глаза мокрые, а нас бабушка ждет.

– Я прочитал в книге «Минск», что Партизанский проспект – одна из нарядных магистралей города, – заводит Сергей мужской разговор в следующий приезд на родину деда. – Там написано, что раньше это было Могилевское шоссе, а потом его переименовали в честь прослав- ленных белорусских партизан. Значит, в честь тебя, дед? – повзрослев- ший внук пытливо заглядывает в глаза Александру Ибрагимовичу.

…Саша пролез под колючей проволокой и, прячась за гранитными плитами, прокрался через еврейское кладбище в гетто. Его друг Левка Голанд мыкался с матерью и сестрой в двухэтажной школе. Саша остался ночевать у Левки. Они почти не спали в ту ночь.

– Ты видел виселицы на площади? – пытал Левка друга.

– Кто их не видел? – жарко шептал в темноте Саша. – Трупы там две недели висели с табличками «Бандит». Я насчитал шестьдесят три повешенных.

– Страшно?

– Страшно было первый раз. Я наткнулся на виселицы, проходя мимо стадиона «Динамо». Меня тогда даже вырвало, – признался Саша. И тут он вспомнил, ради чего во весь дух бежал к Левке. Еще теснее прижавшись к другу на узком топчане, он выдал:

– Немцы под Минском устроили концентрационный лагерь. Гово- рят, туда согнали 140 тысяч советских военнопленных!

Левка слушал, сжавшись в комок. Он сам был частью чудовищной цифры: более 80 тысяч человек томились в гетто. Левка тоже кое-что рассказал Саше о кровавых делах, которые творились в еврейском районе.

23

В одну из таких ночей в школу нагрянули полицаи, среди них было несколько латышей, продавшихся фашистам. Началась стрель- ба. Сашу запрятали в диван, прикрыли мешком муки. Чудом спасся и Сашин отчим, Круглянский Иосиф Соломонович, он выпрыгнул в окно со второго этажа и убежал.

В первых числах ноября 1941 года гитлеровцы устроили в городах Белоруссии еврейские погромы. Седьмого ноября погром прошел в Минске. Накануне Саша с младшим братом пробрались в гетто. Наце- пив на пальто шестиконечную желтую звезду, они смешались с колон- ной евреев, которых вели с работы. Саша пронес под шапкой перепи- санное от руки сообщение Совинформбюро. Быстро стемнело, насту- пил комендантский час. Левка Голанд уступил тесную деревянную кровать на козлах братьям, а сам устроился на полу.