55
В волнах зеленого океана
Новый контролер-ревизор КРУ был один во всем Алтайском крае, кто пижонил зимой в шляпе. Местное мужское население предпочи- тало уносить ноги от морозца в шапках-ушанках. Александр Ибраги- мович умел держать фасон в любых условиях. С иголочки одетый, в свежих рубашках, в безукоризненно отглаженных брюках, источаю- щий фирменный парфюм – он был образцом для сильной и предме- том воздыханий для слабой половины человечества.
Гоголевское «К нам едет ревизор» зазвучало в барнаульской версии так: «К нам едет зеленая шляпа». Александр Ибрагимович имел не толь- ко щегольский головной убор, но и свой, особый, взгляд из-под него.
– Меня сразу же послали в составе бригады ревизовать районный бюджет, – вспоминал А.И.Ясинский. – Я был против позиции руко- водителя бригады и написал акт, которым погладил его против шер- сти. А главному контролеру-ревизору мой акт понравился, и он напра- вил меня одного с проверкой в Бийский педагогический институт.
Шеф остался доволен усердным выпускником Ленинградского финансово-экономического института. Молодой работник показал высший пилотаж и при ревизии Горно-Алтайского педагогического института. Он обнаружил такие наглые приписки, что ректор инсти- тута получил тюремную прописку.
Два года предприятия и учреждения Алтайского края жили под знаком зеленой шляпы. О принципиальности и неподкупности реви- зора из Белоруссии слух шел по всей округе. Он решительно шел на крайние меры и в личных вопросах.
В 1955 году Ясинский с громким скандалом вернулся в Минск, почти сбежал из Барнаула. Требовался уход за тяжело больной матерью Марией Адамовной, а Александру Ибрагимовичу не давали открепления, так как не вышел срок отработки после окончания института. Его личное дело лежало в Москве, в Министерстве финан- сов СССР, он обратился туда с просьбой о переводе в Минск, но полу- чил отказ. Тогда Ясинский привез в Минфин свою годовалую дочь и положил ее на канцелярский стол со словами: «Я оставляю ребенка здесь и буду навещать его каждый день до тех пор, пока меня не пере- ведут в Минск». Ультиматум сработал.
Понадобилось еще три года, чтобы старший контролер-ревизор КРУ БССР понял, что он выбрал не ту стезю. Ему казалось, что реви-
56
зор, как полицейский, вынюхивает, чтобы поймать и посадить. «Сво- лочное занятие, – признавался Александр Ибрагимович. – Мне стало неинтересно в КРУ, и в 1958 году я подался в аспирантуру при Акаде- мии наук БССР».
А в стране во всю шумел «Русский лес». В 1957 году роман Леони-
да Леонова первым из произведений советской литературы был отме- чен Ленинской премией. Он положил начало новому экологическому самосознанию. «Русский лес» обступил будущего аспиранта Ясинско- го со всех сторон, увлек за собой так глубоко, что тот вынырнул из зеленого океана с интереснейшим тематическим рефератом.
А.И.Ясинский, как и вся передовая интеллигенция тех лет, зачиты- вался романом, разделял взгляды героя книги, профессора лесотехни- ческого института Ивана Матвеича Вихрова, который говорил, что
«любовь к родине, чем и пишется национальная история, немыслима без бережного обхождения с дарами природы, предоставленными в рас- поряжение не одного, а тысячи счастливых и разумных поколений».
Он горячо поддерживал основной тезис выступлений И.М.Вих- рова «об уравнении леса в гражданских правах с другими источника- ми народного благосостояния». Как вдумчивый читатель, он оставлял множество пометок на полях, подчеркивал в книге «ударные» абзацы:
«Из всех работающих на нас машин лес – одна из самых долговеч- ных, но и труднее всех поддающихся починке. Поэтому лесная наука должна руководиться мыслью о необходимости какого-то расчета и порядка в пользованье ею».
И еще: «Так возникает необходимость всенародного раздумья о лесе, о его гражданстве в отечественной экономике, о пересмотре норм нашего обращения с ним… И кто знает, не займет ли он тогда почет- ное место наравне с цветными металлами?»