Александр II

Не спится и генералу Гурко. Ворочается тревожно. Утром отстучал телеграф просьбу главнокомандующему. Предлагал Иосиф Владимирович, оставив в Казанлыке часть болгарского ополчения, при восьми орудиях двинуться с Передовым отрядом на Адрианополь.

Исходил Гурко из того, что теперь, когда Шипкинский перевал взят, в Забалканье вступят главные силы. Своему отряду генерал Гурко отводил роль авангарда Дунайской армии.

Прежде чем решиться на такой план, Иосиф Владимирович вместе со своим штабом проиграл на карте предстоящий маршрут, возможные столкновения с противником. Наступление на Адрианополь должно было развернуться стремительно, чтобы не дать войскам Сулейман-паши сосредоточиться. Следом пойдут главные силы Дунайской армии, закрепляя успехи Передового отряда.

Гурко садится, трёт виски. Хорошо задумано, да не так делается. Воистину говорят: человек предполагает, Господь располагает. Ответ главнокомандующего получили в полдень. Великий князь, не одобрив план Гурко, рекомендовал пехоте далее долины Тунджи не ходить, кавалерии – активизироваться.

Пока Иосиф Владимирович разбирался в советах главнокомандующего, из штаба армии пришла новая телеграмма – с приказом на Адрианополь не выступать, ибо неудачная плевненская операция не позволяет главным силам выйти в Забалканье.

Одновременно штаб армии уведомил генерала Гурко об ожидающемся прибытии в Адрианополь Сулейман-паши.

Напившись ядрёного кваса, что готовил ему денщик, солдат из псковских крестьян, Гурко лёг на жёсткий топчан, укрылся шинелью. Не покидали беспокойные мысли. Осман-паша сковал Дунайскую армию. Десятитысячный Передовой отряд предстал один на один с армией Сулейман-паши. Остаётся не дать Сулейману прорваться через перевалы и соединиться с Осман-пашой.

Размышлял генерал Гурко и не ведал, что султан Абдул-Хамид уже подписал фирман о назначении главнокомандующим всеми балканскими войсками Сулейман-паши.

Иосиф Владимирович думал о том, что, прежде чем закрыть пехотой и артиллерией Шипкинский и Хайнкиейский перевалы и не пустить через Балканы армию Сулеймана, необходимо бросить в рейд Казанский и Астраханский драгунские полки. Они устроят диверсии на железной дороге и проведут разведку.

Из скупых сведений беженцев-болгар смутно вырисовывалась картина, сложившаяся в Забалканье к 24 июля. У Филиппополя стояли семь таборов бежавшего с Шипки Халюсси-паши; двенадцать таборов, три эскадрона, полторы тысячи черкесов и четыре батареи Реуф-паши готовы были принять удар у Новой Загоры. По железной дороге малыми эшелонами (больше не позволял турецкий транспорт) перебрасывает таборы Сулейман-паша.

Гурко связался с главнокомандующим и предложил ударить по ещё не совсем сосредоточившимся бригадам Сулеймана в районе Семенли – Карабунар.

Из штаба армии ответили, что у командира Передового отряда есть право действовать по своему усмотрению. И тогда, посоветовавшись с генералом Столетовым, Гурко принимает решение занять оборону, одновременно начав наступление из Старой Загоры на Новую Загору, тем самым предупредить возможное соединение армии Сулейман-паши с Восточно-Дунайской армией и закрыть неприятелю путь через Балканы.

В обороне остались две дружины и сотня донских казаков. Залегли вперемешку по виноградникам. Потревоженно гудела Старая Затора. Постреливали. Пробравшиеся в город башибузуки и жители-турки убивали беженцев-болгар.

Ночью казаки, лихие головушки, совершили набег в тыл турецких позиций и рассказали: турок привалило тьма, расползлись саранчой.

То же подтвердил захваченный донцами турецкий пехотный офицер.

Ясно было: у Сулейман-паши не меньше двадцати таборов. Полторы тысячи болгарских воинов и казаков должны сдержать наступление пятнадцати тысяч османов. Если не сегодня, то завтра с утра турки начнут атаку.

Асен, денщик поручика Узунова, принёс кусок отварной солонины и ломоть сухого пресного хлеба. Стоян пожевал нехотя, запил водой.

Обстановка сложилась трудная, силы неравные. Сколько они продержатся? Одна надежда на подкрепление. Успели бы. Теперь события развивались в считанные часы…

Получив сведения, что Сулейман-паша уже сосредоточил силы у Новой Загоры, где таборы Реуф-паши составили правое крыло, в Чирпане – левая колонна Халюсси-паши, а сам Сулейман у южного Карабунара, Гурко разделил Передовой отрад на три колонны: перед первой под командой принца Лейхтенбергского Гурко поставил задачу овладеть Новой Загорой и нависнуть с фланга над армией Сулейман-паши; средней колонне генерала Цвецинского со стрелковой бригадой перейти из Казанлыка в Чайнакчий. При этой колонне находился и сам Гурко. Командиру левой колонны генералу Борейте велено через Оризари перейти в Лыджу.

Сняв все наличные силы из Старой Загоры и выставив в заслоне две дружины и сотню казаков, принц Лейхтенбергский двинулся в Новую Загору.