Александр II и его время: Кн. 1

Фактически необходимость прямого административного нажима на «фальшивую» «предуниверситетскую школу», как называл ее Катков⁵⁷, была не менее важной причиной особого внимания к ней правительства. Этот нажим мыслился тем более необходимым, что средняя школа была орудием массового идеологического воздействия (в 1865 г. число учащихся только в мужских казенных гимназиях и прогимназиях составляло 31 400, тогда как в университетах — лишь 4125)⁵⁸.

Естественно, преобразование средней школы могло служить не только средством влияния на университеты, но, как отмечал один из министров народного просвещения А. П. Николаи, и средством массового «отрезвления» русского юношества от «современного свободомыслия как религиозного, так и политического»⁵⁹. Кроме того, по мнению правящих кругов, всесословная школа являлась слишком широким каналом проникновения демократических элементов в среду привилегированных слоев. Этот канал реакция считала необходимым перекрыть. «Среднеобразовательная и высшая школы, — писал один из идеологов дворянской реакции А. Д. Пазухин⁶⁰, — дают у нас права государственной службы». «К счастью для России», была своевременно проведена охранительная контрреформа средней школы с ее спасительным классицизмом. «Но учебная реформа, — с сожалением отмечал Пазухин, — не могла значительно ослабить влияние других реформ, лишивших Россию ее исторической организации»⁶¹, т. е. сословного начала.

Легко видеть, реформа средней школы представлялась реакции центральным объектом учебных контрреформ, с помощью которой можно было бы покончить со всесословной школьной системой. С одной стороны, она должна была отвлечь от гимназии, по мнению «Журнала Министерства народного просвещения», нежелательные элементы, а именно: детей мещан, солдат и крестьян⁶², а с другой, — превратить гимназию в барьер, преграждающий доступ разночинцев в высшую школу.

«Не должно упускать из виду, — утверждал впоследствии в одном из своих «всеподданнейших» отчетов И. Д. Делянов, — что при настоящем строе общества нет возможности установить правила, по которым в университет принимались бы одни дворяне и вообще только лица, принадлежащие к высшим сословиям, а потому, чем более облегчился бы курс средних школ, тем и наплыв лиц всех сословий в университеты сделался бы сильнее»⁶³.

Перечисленные аргументы, а также многие другие обусловили приоритет средней школы в системе школьных контрреформ. В процессе реорганизации средней школы правительство приняло соответствующие меры и против других нежелательных для него нововведений 60-х годов: против расширения общественной инициативы в деле образования, коллегиальных форм управления учебным процессом через педагогические советы и т. д.⁶⁴

Главным средством их «искоренения» выступал классицизм в его административном понимании. Классицизм должен был служить тем политическим и социальным задачам, которые самодержавие возлагало на контрреформу средней школы. Предусматривалось, во-первых, предотвратить пробуждение гражданского самосознания русского юношества, во-вторых, «очистить» среднюю школу от тех, кому, как было сказано в одном из министерских документов, «по положению и средствам родителей было бы свойственнее обучаться в уездных училищах»⁶⁵ (т. е. снова превратить среднюю школу в школу сословную), и, в-третьих, классицизм призван был стать фильтром на пути разночинной молодежи в университет.

Под руководством Д. Толстого был подготовлен новый устав гимназий, утвержденный вопреки мнению большинства Государственного совета 30 июля 1871 г.⁶⁶ По этому уставу вводились классические гимназии с восьмилетним сроком обучения (7-й класс делился на 2 года). В них на латинский и греческий языки отводилось 87 часов (41% учебного времени). В курсе древних языков главное внимание уделялось заучиванию форм латинской и греческой грамматики, письменным переводам с русского языка на древние без понимания глубины содержания, художественной выразительности языка произведений. Уменьшалось число уроков русского языка, литературы истории и географии. Физика, математика и естествознание занимали 18% учебного времени. Из-за неимения достаточного числа русских преподавателей латыни и греческого языка пришлось приглашать специалистов из-за границы (в основном, чехов), которые слабо владели русским языком.

Значительно были усилены регламентация учебного процесса, единообразие планов и программ. Вводились должности классных наставников и классных надзирателей, проводивших воспитательную работу, а также наблюдавших за благонадежностью учащихся.

Взамен упраздненных реальных гимназий в 1872 г. учреждались шестиклассные реальные училища⁶⁷. Доступ реалистам в университет был закрыт.

Изменение социального состава учащихся мужских средних школ в первые пореформенные годы в сравнении с дореформенным периодом представляет табл. 7⁶³.

Таблица 7

Социальный состав учащихся мужских средних и неполных средних школ Министерства народного