В начале 1853 г. он приказал своему любимцу начальнику Главного морского штаба, светлейшему князю А. С. Меншикову24
снарядить большую свиту и на военном линейном корабле плыть в сопровождении этой свиты в Константинополь с решительным предписанием восстановить нарушенные Турцией права православной церкви в Палестине. Кроме того, царь требовал от султана торжественно гарантировать эти права в виде специальной конвенции. В случае неполного их удовлетворения Меншикову дозволялось предъявить ультиматум.Высокомерный царский фаворит в одном из писем тогда писал о предназначенной ему миссии: «Я питаю надежду, что это для меня будет последним актом деятельности в моей очень полной впечатлениями жизни, требующей покоя»25
.16(28) февраля чрезвычайный и полномочный представитель России А. С. Меншиков с вице-адмиралом В. А. Корниловым26
, в окружении блестящей свиты, преимущественно из гвардейских офицеров, на пароходофрегате27 «Громоносец» прибыли в Топ-Хане28. В многочисленной толпе встречающих, собравшихся на берегу перед Зимним дворцом русского посольства, не оказалось никого из министров Порты. Только на третий день после своего прибытия Меншиков посетил Великого визиря29 Мехмет-Али. При этом он явился к нему не в официальном мундире, а в обычном пальто и мягкой шляпе. Министра иностранных дел фуад-эфенди он вообще отказался посетить, заявив, что не желает иметь дело с этим «лживым субъектом».Оскорбленный оказанным ему невниманием Фуад-эфенди вынужден был уйти в отставку30
. По совету Стратфорда, заклятого врага России, султан сделал уступку в вопросе о палестинских святынях, но не согласился подписать ни конвенции, ни сенеда, специального договора с Россией, ни проекта ноты, выработанного русским послом, и закрепить право российского царя на покровительство православным подданным Турецкой империи (болгарам, сербам, румынам, грекам и др. ).Тогда Меншиков, потомок известного петровского фаворита, объявил, что порывает отношения с Портой и 9(21) мая 1853 г. вместе со своей свитой и всем составом русского посольства отправился из Константинополя в Одессу.
Конечно, можно допустить, как считают некоторые, что миссия Меншикова в Стамбул является своего рода «образцом развязности, бестактности и неумелости»31
. Хотя это утверждение можно считать спорным. Вместе с тем следует подчеркнуть, что одним из самых главных подстрекателей, обдуманно и целенаправленно раздувавших пожар Крымской войны, был изощренный английский дипломат Стратфорд-Рэдклиф. Этот мастер политических диверсий сделал все от него зависящее, чтобы ускорить военный взрыв. Само собой разумеется, и Абердин, и Кларендон, и королева Виктория всецело с начала до конца поддерживали Стратфорд-Рэдклифа32.Кроме того, важно напомнить, что еще в феврале 1853 г. лорд Кларендон и французский посол в Лондоне граф Валевский33
подписали соглашение о совместных действиях Англии и Франции в сфере восточного вопроса, а в марте (еще до окончания миссии Меншикова) французская эскадра уже отправилась из Тулона в Эгейское море, поближе к берегам Турции.В начале июня34
английская и французская эскадры подошли к Дарданелльскому проливу и бросили якорь у Безикской бухты. Попытка русской дипломатии (ультиматум графа Нессельроде 4 июня) пригрозить оккупацией дунайских княжеств успеха не имела.Дипломатические отношения России с Портой были прерваны. Николай торжественно объявил манифестом, что он занимает дунайские княжества «в залог» удовлетворения своих «законных требований».
Пришло время, когда от слов переходят к действиям.
21 июня (3 июля) 1853 г. 82-тысячная русская армия под командованием М. Д. Горчакова35
перешла Прут и вступила в дунайские княжества Молдавию и Валахию «для обеспечения исполнения турками прежних договоров с Россией».Но война Турции не была объявлена. Как говорит русская пословица: зверя не убивали, а только дразнили.
В это же время, завершая дипломатическую подготовку войны, представители Англии, Франции, Австрии и Пруссии, собравшись на конференцию в Вене, выработали совместный демарш якобы для разрешения «восточного кризиса».