Александр II и его время: Кн. 1

19(31) июля 1853 г., по инициативе австрийского министра иностранных дел К. Буоля³⁶, они приняли редакцию ноты, представлявшую собою соединение проекта князя Меншикова и проекта, предложенного Портою. Русское правительство приняло венскую ноту с условием, чтобы в ней не было сделано никаких изменений. Но Турция потребовала некоторых перемен в ее редакции. Мирный исход был еще более затруднен тем обстоятельством, что памятная записка графа Нессельроде по этому поводу, сообщенная иностранным правительствам, была понята на Западе как подтверждение притязаний и скрытых замыслов России. Переговоры Николая I с Францем-Иосифом в Ольмюце 14(26)—16(28) сентября и с императором австрийским и королем прусским в Варшаве 21 сентября (3 октября) не улучшили политического положения. Принятый в Ольмюце план примирительных действий был отвергнут Францией и Великобританией³⁷. Париж и Лондон все время вели двойственную политику: с одной стороны, они объявляли о своем миролюбии и желании предотвратить войну, с другой, — сознательно провоцировали вооруженный конфликт между Россией и Турцией.

Порта, опираясь на поддержку Англии, отказалась пойти на уступки и потребовала в качестве предварительного условия переговоров вывода русской армии из дунайских княжеств.

Вена вроде бы старалась добиться примирения сторон, но все заметнее сближалась с Англией и Францией, Берлин занимал нейтральную позицию и не хотел вмешиваться в восточный конфликт.

Под влиянием Англии и Франции султан Абдул-Меджид 27 сентября (9 октября) 1853 г. предъявил ультиматум главнокомандующему Горчакову в 18 дней очистить княжества. Не получив требуемого ответа, 4 октября он объявил России войну. Турецкие войска начали боевые действия на Дунае, на азиатской границе и на Кавказском побережье.

20 октября (1 ноября) 1853 г. Николай I ответил формальным объявлением войны Оттоманской империи³⁸.

Силы противоборствующих сторон

Николаю I пришлось вести войну с коалицией государств, имевшей армию численностью около миллиона человек. По данным «всеподданнейшего» отчета Военного министерства за 1852 г., русская армия насчитывала на 1 января 1853 г. почти 1,4 млн. солдат и офицеров, но реально она могла выставить против врага около 700 тысяч человек, поскольку значительная часть войск внутренней стражи и местных команд были заняты для поддержания «порядка» внутри страны. К середине XIX в. рекрутская система комплектования армии уже изжила себя, она не позволяла быстро увеличивать силы во время войны. Тем не менее, начиная с июля 1853 г., правительство прибегает к рекрутским наборам, а позже и к ополчению. За время войны численность армии увеличилась вдвое по сравнению с мирным периодом. Ко времени вторжения союзников в Крым действующие войска России были расположены следующим образом (табл. 1).

Таблица 1³⁹

Расположение русских войск накануне вторжения союзников в Крым

Район расположения войск	Численность (чел.)
Побережье Финского залива и Прибалтика	207 091
Западная граница	140 980
Берег Дуная	181 870
Северное побережье Черного моря	32 093
Крым	39 000
Азово-Черноморское побережье	46 000
Кавказко-турецкая граница	54 790
ИТОГО:	701 824

Угроза вмешательства в войну Австрии, Пруссии и Швеции на стороне союзников заставила Петербург держать на западных границах значительные силы армии, рассредоточенные на большой территории. Россия намного уступала союзникам в области военной техники. На вооружении ее преобладали гладкоствольные ружья с дальностью стрельбы на 300 шагов (120-150 м), в то время как европейцы имели нарезное оружие (штуцер), бившее на 1200-1300 шагов (800 м)⁴⁰. Нарезных ружей насчитывалось в русской армии только 4,6% (или у 6 солдат в роте). Большая часть орудий русской артиллерии была старого образца, уступая по техническим характеристикам противнику. Армия была приучена действовать в плотных боевых порядках.

Количественно и качественно различался и морской флот. В то время как английские и французские корабли в основном представляли собой маневренные винтовые пароходы, вооруженные дальнобойной артиллерией, российский флот был преимущественно парусным. По остроумному замечанию советского историка Н. А. Троицкого, перед флотом Англии и Франции наш флот выглядел, как лилипут перед Гулливером: англо-французы имели 454 боевых судна, включая 258 пароходов, в России — 115 судов при 24 пароходах. В черноморской эскадре из 21 крупного военного корабля только 7 были паровыми. Суда Балтийского флота из-за своей ветхости были почти непригодны к плаванию.