Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Схожее настроение передает запись в дневнике государственного секретаря А.А. Половцова, сделанная 19 февраля 1886 г.: «25-летие освобождения крестьян. Какие не страницы, а библиотеки написаны историсю с того дня, когда я в Исаакисвском соборе слушал манифест, написанный, как говорили, Филаретом. Какой шаг шагнула Россия в малоисследованную, можно сказать, неведомую территорию и как не хватило у ее правителей ясности и твердости мысли, чтобы сознать, куда идти вслед за тем! Как мало понимают и сегодня смысл пережитого, обязательность и необязательность его для будущего в том или другом отношении! Кто подумал бы пять лет тому назад, что правительство запретит праздновать 25-летие со дня воспоследования этой меры! Во время моей киевской ревизии не один мировой посредник меня уверял, что народ привыкает в этот день среди крестного хода носить портрет Александра II и что портрет этот, несомненно, попадает в ряд образов, находящихся в церкви и изображающих святых. Сегодня же день ознаменовался тем, что Грессер посылал полицейских солдат разгонять несколько десятков молодежи, собравшейся на кладбище служить панихиду по Кавелине»^{645}.

Несмотря на официальный курс «забвения» реформ, либеральная и народническая общественность 1880-х гг. — начала XX в. отмечала юбилейные даты «эмансипационных» реформ, превратив последние в «места памяти» тех «мы-групп», которым были близки по духу либеральные преобразования. Отношение к Великим реформам было одним из идентификационных оснований, позволявших мировоззренческим сообществам, в большей или меньшей степени оппозиционных официальному курсу, отличать «своих» от «чужих».

Примечательно, что празднование юбилеев реформ в середине 1880-х гг. проходило все по тому же сценарию «единения освобожденного народа и царя “Освободителя”», который лег в основу предыдущих официальных юбилейных торжеств. Часто повторялись даже организационные формы юбилейных мероприятий: исполнение военным оркестром монархических маршей, чтение брошюр, посвященных предшествующему царствованию, раздача портретов Александра II, оформление места проведения юбилея государственной символикой (флагами, транспарантами, гербами). Так, в Одессе в аудитории народных чтений празднование юбилея отмены крепостного права было начато с исполнения оркестром Модлинского полка и хором архиерейских певчих гимнов «Боже, царя храни» и «Коль славен наш Господь в Сионе». Затем собравшимся (около 1000 человек) была прочитана брошюра о правлении Александра II, розданы литографические портреты погибшего императора. Закончился юбилей показом «туманных картин» под оркестровую музыку^{646}. Попутно отметим, что, несмотря на общее «поправение» правительственного курса и негативное отношение к либеральным реформам со стороны правящей элиты, годовщины отмены крепостного права отмечались и в предшествующие се 25-летию годы. Так, помещая ксилографический снимок бюста Александра II работы бывшего министра внутренних дел А.Е. Тимашева, газета «Всемирная иллюстрация» в феврале 1882 г. сообщала: «…19 февраля все с благоговением вспомнили многознаменательный день, когда на престол вступил царь, с которого началась новая для России эпоха реформ и новой жизни, и церкви наполнились молящимися, многие местности заявили ходатайство об установлении в этот день празднества на вечные времена, в других же — годовщина ознаменовалась открытием различных богоугодных заведений и поставлением икон в храмах»^{647}.

Главным героем юбилейных мероприятий для либеральной интеллигенции становится Александр II, вскоре после смерти превращенный частью русских интеллектуалов в «фигуру памяти». Миф об истинно народном царе (в отличие от презентовавшего себя таковым Александра III), освободившем народ и пострадавшем во имя народа, начал активно формироваться с 1 марта 1881 г. и поддерживался до завершения изучаемого нами периода. Наглядное воплощение, риторику «народного вождя» можно найти, например, в стихотворении А.Н. Яхонтова, написанного к 25-летию крестьянской реформы:

Как был в тот день прекрасен и велик
Народный вождь, народом окруженный!
Как подвигом великим озаренный,
Был светел, благ го спокойный лик!
…
Он знал народ свой верующий, сильный,
Он был с народом — плоть одна и кровь,
Источник в нем кипел любвеобильный,
Жила в нем к человечеству любовь!
Благословен твой подвиг величавый,
Благословен да будешь ты вовек,
Жизнь обновленную нам давый,
Освободитель, царь и человек!^{648}