Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Отношение к либеральным преобразованиям нового поколения социально активной молодежи, «ровесников» реформ отражено в мемуарах В.А. Маклакова. Примечательно, что именно время преобразований Александра II лидер кадетов выбирает в качестве точки отсчета собственной биографии и истории своего поколения. Его воспоминания начинаются с таких строк: «То поколение, которое сейчас вымирает, а начинало жить активной жизнью во время освободительного движения, своими юными годами близко подходило к эпохе Великих реформ. И если нам вспоминать свою жизнь и то, что она сделала с нами, надо начинать с этого времени, то есть с наших отцов и дедов. Мы многих от них унаследовали»^{656}. Характеризуя реакцию студенческой молодежи середины 1880-х гг. на либеральные реформы, Маклаков отмечал ее неоднозначность. Либеральное студенчество считало себя наследниками деятелей 1860-х гг. и даже в годы реакции по-прежнему верило в возможность развития начал того нового строя, которые были даны либеральными реформами. Для более радикальных их сверстников реформы 1860-х гг. не казались уже драгоценным растением, которое нужно только беречь и выращивать. Из понимания крестьянской реформы как «великого грабежа крестьянской земли для помещика» выросло не только сопротивление продолжению и «увенчанию» Великих реформ, но и распространилась идея цареубийства^{657}. Таким образом, отношение к реформам и для ближайших потомков оставалось одним из идентификационных оснований, позволяющих конкретизировать их мировоззренческие ценности.

20-летие и 25-летие судебной, земской, образовательной и других либеральных реформ, а также 35-летие крестьянской реформы не имели такого общественного резонанса, как четвертьвековой юбилей отмены крепостного права. Как правило, празднование этих дат ограничивалось торжественными обедами, чтением рефератов в различных общественных объединениях и публикацией статей на соответствующую тему в либеральных и народнических периодических изданиях^{658}.

Как и на протяжении всей изучаемой эпохи, в 1890-х гг. умеренно оппозиционная общественность обращалась к юбилеям реформ для обоснования своей позиции по актуальным вопросам политической и социально-экономической жизни страны. Наиболее емкую оценку реформ либеральной и народнической интеллигенции дали В.Г. Короленко и Н.Ф. Анненский в выпуске «Русского богатства», приуроченном к 19 февраля 1896 г. Признавая громадное значение «великого законодательного акта», освободившего свыше 22 миллионов помещичьих крестьян, они утверждали, что работа над устранениями последствий крепостного права остается злобой дня. Крестьянская и последовавшие за ней судебная и земская реформы способствовали развитию общественного самосознания, формированию навыков общественной работы, вовлечению в эту работу большого числа людей. Между тем перестройка всей общественной организации, начатая либеральными реформами, не закончена. Остались нерешенными три основные задачи, выдвинутые великой реформой по отношению к рабочей крестьянской массе. Во-первых, личное освобождение и, как результат, гражданское равноправие крестьян по отношению к другим сословиям. Обсуждение вопросов о семейных разделах крестьян, об освобождении крестьян от телесных наказаний свидетельствует о том, как были сильны пережитки крепостничества и через 35 лет после его отмены. Во-вторых, сохранились черты незавершенности в сфере крестьянского самоуправления и суда, о чем свидетельствует полная зависимость этих учреждений от администрации. В-третьих, самой нерешенной оказалась основная задача положений 19 февраля 1861 г. — обеспечение материального благосостояния и экономической самостоятельности крестьянской массы. Сточки зрения публицистов, крестьянство и накануне 35-летнего юбилея не представляло собой граждански самостоятельной группы, способной защищать свои интересы в области экономической деятельности и сознательно относиться к событиям текущей жизни. Таким образом, решение задач, поставленных либеральными реформами 1860-х гг., было объявлено насущной задачей современности и основным смыслом юбилея^{659}.

Итак, как свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении источники, российские юбилейные мероприятия второй половины XIX в. далеко не всегда были инициированы сверху. У власти и общественности был свой, часто различный, перечень юбилеев. И власть, и конкурировавшие идеологические сообщества позднеимперской России преследовали свои цели в организации тех или иных юбилейных торжеств. Если во время правления Александра II задача празднований первоначально заключалась в популяризации реформаторских мероприятий власти, а затем в демонстрации своей уверенности на фоне террористических актов, то во время пребывания у власти его преемников их цель сводилась к тому, чтобы избегать намеков на возможность любой реформаторской деятельности и общественных потрясений.