Александр III. Истоки русскости

155. Юденкова, Татьяна. Сближение эстетических запросов // Родина. – 2015. – № 2.

156. Юдин, Е. Е. Император Николай II в восприятии русской аристократии. 1894–1911 // Вопросы истории. – 2014. – № 3.

157. Юдин, С. Осень академии // Родина. – 2015. – № 2.

158. Ямников, В. Боярское вино // Родина. – 1995. – № 10.

Об авторе

Гречухин Владимир Александрович (21 июня 1941 года – 27 января 2022 года) – журналист, краевед, гражданин и общественник.

Родился в селе Юрьевское Мышкинского района Ярославской области. После окончания школы поступил в угличское педагогическое училище, затем служил в Советской армии, работал каменщиком, закончил исторический факультет Ярославского пединститута. В течение 47 лет работал заведующим отделом писем районной Мышкинской газеты «Волжские зори». В 1966 году организовал Мышкинский Народный музей. На общественных началах 55 лет он был бессменным Председателем Совета музея. Под его руководством музей разросся в целый комплекс музеев. Так возникли: Музей «Столицы Лоцманов» (краеведческий музей), единственный в мире Музей мыши, Музей великого водочника П. А. Смирнова, Музей техники «Мышкинский СамоходЪ», «Усадьба Махаев двор или время по-купечески», Музей крестьянской архитектуры малых форм, Тютчевский дом, Музей печатного и издательского дела. В. А. Гречухин стал автором четырёх десятков книг, в том числе учебников. (Учебник географии «Тропиночка» Мышкинского края, учебник по истории Мышкинского края «Собеседник» он адресовал Мышкинским детям.) За его авторством вышли в свет сотни газетных и журнальных статей, интервью. Круг его общения – творческого, научного, дружеского – был необыкновенно широк. В 1987 году, по рекомендации академика Д. С. Лихачёва, с которым В. А. Гречухин долгие годы переписывался, был разработан культурный проект «Мышкин – город классической русской провинции. Город музеев». Успешная реализация проекта позволила привлечь в провинциальный Мышкин российских и иностранных туристов.

О народности русской власти

Послесловие

Должен признаться: только после прочтения рукописи его будущей книги я понял, зачем он решился вступить на столь отважный, труднопреодолимый путь сотворения документальной повести об императоре Александре Третьем, чьи великие труды во благо процветания России по сей день вызывают у русского народа патриотический восторг, а у прозападно-либеральной чиновничьей власти – страх и негодование.

Этот грандиозный труд, равный научному подвигу, отнял у Владимира Гречухина четыре года жизни, а закончил он его за три дня до ухода на встречу с Богом.

Он не скрывал от меня, что пишет книгу о царе Александре Третьем. Замысел особо не раскрывал. Причин подступиться к столь далекой от краеведения, которому была посвящена вся его жизнь, масштабной исторической личности в контексте великой эпохи, не называл. В письмах последнего года, а переписывались мы тридцать лет, речь шла лишь о просьбе-завещании издать её. Изредка признавался, что работа идет сложно, что опоздал с написанием… Однажды пришел к мысли – не издавать свой вымученный труд.

В письме от 26 марта 2021 года он писал мне:

«Ох, уж четвертый год пишу огромную книгу, которую, скорее всего, не издам (хотя в пределах года может подойти к завершению).

Почему не издам? Причин много, но из них едва не самая серьезная в том, что книга опоздала. И это дело непоправимое. Закончить её всё же надо (хотя бы для собственного понимания, что не бросил “постройку незавершенной”). В чём причина опоздания? А в том, что всё это время много и честно занимался с чужими писаниями, вот до своего руки плохо и доходили.

А в чём суть опоздания? Вот она какова. Бывало, я очень даже не опоздал со своей книгой “Лики четвертого Рима”. Об эпохе, раскрываемой в ней, я успел написать раньше многих, а особенно раньше всех провинциалов. И никто не мог меня упрекнуть ни в заимствовании мыслей, ни в “списании” образов. И это уже – замечательно.

А на этот раз я далеко не первый. Об Александре III уже вышла целая группа серьезных книг, в том числе и в ЖЗЛ. Ну как же за эту тему не взяться, если В. В. Путин за некий образец берет Императора-славянофила и даже сам открывает ему памятник в Ливадии? Значит, запрет снят, значит “отмашка” свыше дана; значит, автор уже не попадет в “антисемиты”, значит, его научной карьере многое уже не угрожает, а, может, даже и благоприятствует.

Ни одну из этих книг я не читал. И даже не открывал. Прочитаю лишь тогда, когда в своей поставлю последнюю точку.

Правда, моя книжка имеет некоторую ощутимую отличку от всех других. Она состоит из двух больших частей и вся первая – о касаниях судьбы императора к нашему мышкинскому краю. То есть, здесь немалый краеведческий подход, но это, конечно, не спасает. Поэтому завершу эту огромную книгу и пусть лежит».